Глава III
Чрезвычайно великое значение труда Аммиана Марцеллина и для изучения этнической карты «римского мира» первой половины I тысячелетия н.э. И это не удивительно. Ведь его, римского патриота, не могло не волновать то положение, в котором оказалась его Родина. Совершенно естественным было попытаться найти хоть какое-то объяснение причин, которые помогали Риму выдерживать натиск любого врага за 200-300 лет до современной Аммиану ситуации, более того, даже показать и присоединять к себе все новые и новые провинции как на Западе, так и на Востоке, причем подчас эти провинции и населявшие их народы были гораздо более развиты в культурном, экономическом отношениях, имели гораздо более древнюю и не менее славную историю, чем Рим. А во времена Аммиана все вышеописанное казалось уже далеким прошлым.
Уже давно римские легионы не побеждали в окопах. Последние территориальные приобретения Рима ограничивались началом II века, когда легионы императора Траяна покорили Месопотамию, этот древний очаг мировой культуры и государственности. А с тех пор Рим только терял и терял неудержимо, терял завоевания бывших имераторов и полководцев. Давно уже не видели римских орлов Месопотамия, Дакия, правобережье Рейна. Все это осталось далеко позади. И, конечно, Аммиан Марцеллин, как патриот, не мог не сожалеть об ужасном положении своей Родины, как полководец, не мог не попытаться его изменить (что он и делал), и, наконец, как историк, не мог не попробовать дать какое-то объяснение сложившемуся положению.
А положение Рима было плачевным. Кочевые племена напирали на Империю с севера и востока. Пробовали свои силы и соседние государства, например, наследник заклятого врага Рима могучей Парфянской империи сасанидский Иран. Но наибольшая опасность грозила Риму от германских племен, которые появились на его границах еще до новой эры много веков назад и будучи быстро разбиты талантливым полководцем Гаем Марием, поначалу не казались такой уж страшной угрозой. Но по прошествии нескольких столетий стало ясно, какая сильная опасность грозит империи от ее новых соседей.
И хотя широко известное в современной историографии понятия «Великое переселение народов» древние римляне не знали и об объективных причинах германского натиска не могли догадываться, было бы странным, если бы на уровне своего понимания сложившегося положения они не попытались понять причин этого натиска. И, конечно же, римлянам были интересны сами эти народы, их нравы, быт, обычаи, общественные установления. Еще Тацит писал о германцах, во многом сравнивая их с народами Рима, перенося на них названия общественных учреждений, титулы правителей, характерные для римского мира. Интерес к соседям не исчезал у римлян и позже. Таким образом, обращаясь к исследованию нравов и обычаев древних германцев и других соседних с Империей народов, Аммиан Марцеллин не шел по непроторенной дороге, а следовал в руле определенной традиции в римской историографии, традиции, заложенной его далекими предшественниками за несколько веков до этого. Не менее интересны были римлянам и народы, уже достаточно давно населившие Римскую империю, вошедшие в ее состав в различное время и при различных обстоятельствах. Тем более, что и германские варвары уже давно жили на территории Рима и даже служили в римских войсках, помогая преодолевать натиск других племен.
И, конечно, великая битва 378 года явившаяся очередным, уже не первым и давно не последним столкновением Рима с варварским миром в открытом бою, не могла не вызвать нового интереса к соседним народам.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.