Следующий момент касается революции в военном деле. Это концепция, сегодня очень модная в Пентагоне. По существу, с этой концепцией солидаризировался нынешний Президент США в ряде своих выступлений (правда, он не употреблял термин “революция в военном деле”, но излагал основные тезисы). И суть ее, в понимании пентагоновских руководителей, — это способность высокоточных дальнобойных вооружений нового поколения поражать практически весь спектр целей, который раньше можно было уничтожить только с помощью ядерного оружия. По существу, это попытка как бы опрокинуть некоторые выводы, которые были сделаны, когда появилось ядерное оружие и ядерное оружие стало рассматриваться как некая особая сфера военной деятельности. Так вот, в американском, еще раз подчеркиваю, в пентагоновском понимании, революция в военном деле — это попытка как бы вернуть развитие событий к доядерному периоду. И связано это в первую очередь с тем, что на самом деле революцию в военном деле сегодня ведут Соединенные Штаты сами по себе, поскольку 60 процентов всех мировых расходов на военные нужды приходится на долю Соединенных Штатов. Это означает, что ни Россия, ни Китай, ни страны Западной Европы, ни Индия сегодня не могут тратить такие средства, как Соединенные Штаты, на попытку создания этих новых средств вооруженной борьбы. Особенность революции в военном деле в том, что главным зерном в этой концепции являются не столько новые средства вооруженной борьбы, сколько средства информационной борьбы. На первый план выдвигается не кулак, а мозги системы. Именно за счет тех сдвигов, которые произошли в коммерческой сфере, той революции компьютерно-интернетовской, которая проходила последние 10—15 лет и которая привела к очень серьезным сдвигам в экономике, — вот за счет применения этих средств в военной сфере американцы и рассчитывают получить решающее превосходство.
Я, естественно, излагаю свою трактовку того, что декларируется. Революция в военном деле делает теоретически возможным использование военной силы одним ядерным государством — Соединенными Штатами против других ядерных государств. Речь идет о достижении стратегических целей войны, достижении победы в войне против ядерного государства, не переходя к ядерной эскалации. Мне кажется, что это очень важный момент. Напоминаю, в противоракетной обороне не ядерный, а именно информационный компонент системы боевого управления будет представлять наибольшую опасность в том, что сейчас начинает делать администрация Буша. Ударные компоненты пока еще, можно сказать, в рудиментарной форме, а информационные системы, системы боевого управления — это главное в ПРО. В свою очередь, ПРО — составная часть конфронтационной попытки Соединенных Штатов оторваться от всего мира в военной сфере в постъядерной гонке вооружений.
Каковы интересы России в создавшейся ситуации? Ясно, нашим интересам не отвечает слом той системы соглашений и договоров по контролю над вооружениями, которая обеспечивала стратегическую стабильность до последнего времени. Вместе с тем мне кажется, что мы совершим ошибку, если попытаемся сконцентрировать все усилия на том, чтобы сохранить статус-кво, поскольку речь идет не только о планах нынешней американской администрации или прошлой американской администрации. Речь идет о фундаментальных изменениях в геополитической структуре мира, об изменениях, которые происходят в экономической сфере. Естественно, они отражаются и в военной сфере, естественно, они будут отражаться и в сфере контроля над вооружениями.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.