Издания Бориса Васильева: проблемы и перспективы, страница 17

Издание «Детской литературы» предназначалось для детей, и многое в тексте повести было изменено. В изданиях повести имеются изменения текста на всех уровнях: структурном (абзацы), лексическом, синтаксическом.

Во-первых, удалены описания, сомнительные с точки зрения детского целомудрия:

«Сов. писатель»-71

«Дет. лит»-72

«Хохочет. И ворот не застегнут: вывалила на плетень прелести, точно булки из печи»;

«Хохочет. И ворот не застегнут»;

«…и улыбка появилась, и грудки, как грибы, выросли»

«…и улыбка появилась».

Также в текстах повести были обнаружены другие расхождения:

«Сов. писатель»-71

«Дет. лит.»-72

«Шел май 1942 года. <…> на юге продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград»

«Шел май 1942 года. <…> на югетолько-только приходил в себя блокадный Ленинград».

В издании «Дет. лит.»-72 допущена фактическая ошибка: в 1942 г. блокада Ленинграда еще не была снята. Возможно, в «Детской литературе» печатается авторский текст повести, который был исправлен в «Юности».

«Сов. писатель»-71

«Дет. лит»-72

«Но шла война, распоряжаясь по своему усмотрению человеческими жизнями, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно»;

«Но шла война, раскладывая на континентах гигантский пасьянс из человеческих жизней, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно»;

«А зори-то здесь тихие-тихие, только сегодня разглядел»

«А зори-то здесь тихие-тихие, только сегодня разглядел. И чистые-чистые, как слезы».

Опять можно предположить, что в издании «Дет. лит.»-72 печатается авторский текст повести.

В издании «Дет. лит.»-72 имеются другие добавления. Возможно, здесь восстановлены из авторской рукописи менее художественные места, которые замедляли повествование.

«Сов. писатель»-71

«Дет. лит»-72

«“Пристрелили, — определил старшина. — Свои же, в затылок. Раненого добивали: такой, значит, закон...”

Плюнул Васков. На мертвых плюнул, хоть и грех этот — самый великий из всех. Но ничего к ним не чувствовал, кроме презрения: вне закона они для него были»;

«— Пристрелили, — определил старшина. — Свои же, в затылок. Раненого добивали: такой, значит, закон...

Один только зверь собрата раненого добивает. Единственный из всего мира, за что и имя ему — волк. И нет большего врага у человека: древний враг, смертельный, жестокий. Но волк — на то он и волк, а здесь ведь…

Плюнул Васков. На мертвых плюнул, хоть и грех этот — самый великий из всех. Но ничего к ним не чувствовал, кроме презрения: вне закона они для него были»;

«Брел к берегу, налегая на слегу, думал о Комельковой и Осяниной, надеялся, что живы»;

«Брел к берегу, налегая на слегу, думал о Бричкиной, навеки приписанной к этой топи, о Четвертак, погибшей глупо и ненужно, о девчатах, что — надеялся он — живы еще покуда»;

«Немец почти не вскрикнул, только странно, тягуче вздохнул и сунулся на колени. Старшина рванул скособоченную дверь, прыжком влетел в избу…»

«Немец почти не вскрикнул, только странно, тягуче вздохнул и сунулся на колени. Старшина рванул его автомат, но немец, падая, запутал ремень, а терять уже нельзя было ни секунды. На вздох этот, на шум падения могли выйти из дома, и Васков бросился к дверям, как шел — с одним наганом. Только успел еще гранату из кармана выхватить и в левую руку перекинуть. Бесполезную гранату в бесполезную руку. Рванул скособоченную дверь, прыжком влетел в избу…»

Имеются синтаксические разночтения. В издании «Дет. лит.»-72 часто используется тире. Так, тире заменило другие знаки 15 раз, например: