Сравнительный анализ основных положений Конвенции 1980 года "О праве, применимом к договорным обязательствам" и Межамериканской конвенции 1994 года "О праве, применимом к международным договорам", страница 8

Поэтому относительно того, что понимается под применимым пра­вом, Межамериканскую конвенцию следует признать документом, де­лающим еще один шаг вперед на пути создания более совершенного механизма правового регулирования, отвечающего потребностям со­временной практики заключения международных договоров, так как она позволяет сторонам выбирать lex mercatoria в качестве применимого права. Что же касается сферы действия применимого права, т.е. обяза­тельственного статута сделки, то отличия в конвенциях не носят столь принципиального характера и вызваны в основном различием в методах Определения применимого права.

Российский Гражданский кодекс тоже не содержит понятия приме­нимого права, поэтому для его определения необходимо рассмотреть весь комплекс норм, касающихся, как говорится в проекте, «права, под­лежащего применению».

Хотя ГК РФ является внутренним документом и не направлен на унификацию коллизионных норм разных государств, он, как и Межаме­риканская, и Римская конвенции, содержит запрет на обратную отсылку при регулировании договорных отношений. Одна из статей ГК устанав­ливает, что любая отсылка к иностранному праву должна рассматри­ваться как отсылка к материальному, а не коллизионному праву соот­ветствующей страны, поэтому в понятие «право, подлежащее примене­нию» включается только материальное право (ст. 1190).

При рассмотрении механизма регулирования сферы действия права, подлежащего применению к договору, в ГК РФ можно обнаружить не­сомненное сходство с механизмом, установленным в Межамериканской конвенции. Кодекс устанавливает, что право, которое будет применять­ся к договору, охватывает, в частности: толкование договора, права и обязанности сторон договора, исполнение договора, последствия неис­полнения и ненадлежащего исполнения договора, прекращения догово­ра, последствия недействительности договора (ст. 1215). Эта статья не требует от суда учета права страны, в которой происходит исполнение, как того требуют правила Римской конвенции. Видимо, это связано, как и в случае с Межамериканской конвенцией, с правилами определения права, подлежащего применению в отсутствие соглашения сторон. Та-

26. Зак.2611                                                                  401

кой вывод позволяет сделать формулировка соответствующей нормы ГК РФ: «Правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, счи­тается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится ме­сто жительства или основное место деятельности стороны, исполнение которой имеет решающее значение для содержания договора» (п. 2 ст. 1211). То есть для того, чтобы удостовериться в том, что презумпция, за­ложенная в этой статье, не преодолена и подлежит применению либо что она не работает и наиболее тесная связь будет определяться другим спо­собом, суду необходимо изучить условия, существо договора и все об­стоятельства дела в совокупности, что подразумевает учет места испол­нения договорных обязательств при исследовании обстоятельств дела при определении применимого права, а значит, нет необходимости в повтор­ном обращении к праву места исполнения обязательства при определении сферы действия подлежащего применению права.

Таким образом, Римская конвенция, Межамериканская конвенция и ГК РФ единодушны в том, чтобы рассматривать в качестве применимо­го права только материальные нормы или, по крайней мере, те нормы, которые не являются нормами международного частного права. Что касается ответа на вопрос, могут ли стороны выбрать в качестве приме­нимого права не национальное право, то в этих документах он звучит по-разному: Межамериканская конвенция позволяет выбирать любые нормы, которые не являются коллизионными, в то время как Римская конвенция ограничивает этот выбор нормами права какого-либо госу­дарства. Сходство Межамериканской конвенции и ГК РФ проявляется в определении обязательственного статута сделки: оба документа безого­ворочно подчиняют исполнение договора праву, подлежащему приме­нению к договору, в то время как Римская конвенция обязывает суд принимать во внимание право места исполнения обязательства в отно­шении способа, которым обязательство должно быть исполнено, и тех шагов, которые должны быть предприняты в случае ненадлежащего исполнения обязательства.