Сравнительный анализ основных положений Конвенции 1980 года "О праве, применимом к договорным обязательствам" и Межамериканской конвенции 1994 года "О праве, применимом к международным договорам", страница 2

Что касается Римской конвенции, то включение в ее текст ст. 15 вполне закономерно: какой смысл в унификации коллизионных норм, если допустить возможность отсылки? Видимо, никакого, ведь в таком случае самой унификации не было бы: вопрос о применимом праве сно­ва решался бы на основе коллизионных норм конкретной страны, что привело бы к непредсказуемости и неопределенности при определении применимого права и означало бы отказ от достижения целей унифика­ции, которым служит Конвенция. Поэтому ст. 15, появившаяся в тексте Римской конвенции, вносит свой вклад в формирование понятия приме­нимого права, недвусмысленно говоря о том, что применимое право в свете Римской конвенции - это материально-правовые нормы страны, а еще точнее - это любые нормы, которые не являются нормами между­народного частного права этой страны.

Пониманию того, что означает термин «применимое право» приме­нительно к Римской конвенции, служит и ее ст. 1, которая определяет сферу действия Конвенции. Она устанавливает, что нормы Римской конвенции применяются к договорным отношениям в любой ситуации, когда встает вопрос о выборе между правом различных стран. Из этой формулировки следует, что стороны изначально ограничиваются в сво­ем выборе позитивным правом определенных государств или наций. Таким образом, в соответствии с правилами Римской конвенции сторо­ны не могут выбрать в качестве применимого права модели, предлагае­мые международными организациями, т.е. те нормы, которые носят наднациональный характер, например Принципы международных ком­мерческих договоров (Принципы УНИДРУА).

Это ограничение довольно справедливо критиковал Ф.К. Юнгер (Juenger)², который говорил о том, что эта позитивистская черта пред-

¹ «Получится бесконечная отсылка одной правой системы к другой и обратно, т.е. порочный круг («международный пинг-понг»)» (Лунц Л.А Международное частное право. М, 1970. С. 312). «Представим себе, что обратная отсылка... понимается как отсылка опять-таки в целом к праву страны суда... включая его коллизионные нормы. Но тогда... тогда поиск применимого права начнется сначала, и ассоциации его с игрой в «пинг-понг» не кажутся смелыми» (Звеков ЯД Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 139).

² Juenger Friedrich К. The Inter-American Convention on the Law Applicable to International Contracts: Some Highlights and Comparisons // American Journal of Comparative Law. Spring 1994. P. 4.

392

________

ставляет собой откат к более ранним временам и идет вразрез с совре­менной коммерческой и правовой практикой. С тех пор как высшие су­дебные органы некоторых стран стали прямо или косвенно признавать право сторон на выбор в качестве применимого права норм, которые не являются частью какой-либо национальной правой системы, ограничи­тельный характер Римской конвенции стал, по его мнению, анахрониз­мом¹.

В пользу того, что Римская конвенция предполагает выбор только между национальными законодательствами разных стран, говорит не только анализ ст. 1 Конвенции. Выражение «право любой страны», ко­торое подразумевает только национальное законодательство, встречает­ся в уже упоминавшейся ст. 15 («Применение права любой страны, оп­ределенного в соответствии с данной Конвенцией, означает применение действующих норм этой страны иных, чем нормы международного ча­стного права»), а также в ст. 16, посвященной публичному порядку («В применении права любой страны, определенного в соответствии с дан­ной Конвенцией, может быть отказано только если такое применение явно несовместимо с публичным порядком (ordre public) страны суда»).

Таким образом, исходя из комплексного анализа текста Римской конвенции, можно сделать вывод о том, что из понятия «применимого права» исключаются коллизионные нормы и нормы международного характера, имеющие наднациональный статус, т.е. под применимым правом понимаются материально-правовые нормы конкретной страны.