Православная церковь место приложения сил, страница 7

В стенных росписях, мозаиках, иконах художник изображает не только внешний облик святого, но стремится прежде всего передать его внутреннюю духовную жизнь. Отсюда доминантой в изображении  человеческой фигуры, ее смысловым и композиционным центром становится голова. В средневековом искусстве вряд ли можно найти композицию, где голова изображалась бы с затылка, даже в тех случаях, когда по сюжету человеческую фигуру необходимо было показать со спины. Для этого художник «перекручивал» фигуру; такая деформация представлялась ему  более допустимой, чем «обезличивание», отказ от изображения лица ради достоверности. Достоверность художественно-умозрительная для средневекового художника была важнее и предпочтительнее натуралистического правдоподобия.

Еще византийские богословы обращали внимание на большой объем информации, сообщаемой живописным изображением. В отличие от слова, звучащего в храме лишь в момент службы, живописные изображения и вечером и утром, и в полдень и ночью проповедуют об «истинных» событиях истории. По мнению теологов, доступность, наглядность. Зримая красота живописных образов выгодно отличают их от словесных.

Изображения в храме высоко ценились за свое способность передавать непонятийные смыслы. Византийский богослов Никифор отмечал, что миметическое изображение, подражая, на первый взгляд, лишь внешнему виду архетипа, передает также всю его неописуемую и неизобразимую природу; художник не разделяет внешний вид и внутреннее содержание первообраза, но показывает их в «слитной нераздельности».

Изображения в церкви, «общей целительности душ» по Иоанну Дамаскину, почитаются за своеобразное психологическое воздействие на христианина: вчувствование в созерцаемые образы возвышает душу, очищает от страстей, возбуждает в душе высокие помыслы, охватывает стремлением к добру.

Живописный язык наставлял в духовном преображении на пути к абсолютной красоте. Изображения страданий святых, страстей и распятия Христа вызывали у молящихся сердечное сокрушение, слезы умиления и сострадания, без которых, по мысли отцов церкви, немыслима жизнь истинного христианина.

Богослужение, литургический гносис были ориентированы прежде всего на коллективного субъекта познания – общину верующих. Церковь жила как собрание верующих, в ней не было священнодействий, которые совершались бы сами по себе или над отдельными членами ее вне остального людского мира. Литургия, в переводе с греческого  «общее дело», являла грандиозное соборование христиан.

Приготовление к литургии начиналось еще с вечера, ибо священник, которому предстояло совершать службу, уже с вечера должен был трезвиться духом и телом, должен был быть примиренным со всеми и опасаться неудовольствия,  гнева на кого бы то ни было. Читаемые с вечера молитвы настраивали мысль священника на пребывание во святыне того, что произойдет утром. Мысли священнослужителя должны были заблаговременно «освятиться» и «облагоухаться».

Совершавшееся в храме богослужение, как и живописное оформление его, напоминало молящимся о всей священной и церковной истории, уносило мысли и чувства верующих к вечности христианских догматов. Многочисленные молитвы, гимны и песнопения развивали, поясняли, иллюстрировали основные формулы христианства.«Для христианского церковного сознания богослужение есть живая и    жизненная философия Православия, а не только обряд» ( Бычков В.В. Византийская эстетика… С.48).

Таинства, составляющие основу церковного богослужения, в восприятии прихожан были мистическим актом реального бытия «царства Божия», прорывом в реальный мир мира сверхбытия. Каждый участник богослужения приобщался к этому «сверхбытию», не покидая, однако, уровня низшего бытия – жизни преходящей. Богослужение как бы являло  его участникам инобытие, давало разрушение мира дольнего и выход за его границы. При этом молящийся понимал совершающееся как приобщение к божеству, «обожение», являвшееся смыслом, вершиной всех благ и пожеланий. Подняться над обыденностью было необходимой потребностью человека. И церковь стремилась помочь осуществить эту потребность. Сами небесные силы, верилось прихожанам, находились в алтаре, принимая участие в богослужении.