Один вариант ответа: потому, что таковы наши культура и традиции (по Жванецкому: «Что хочется сделать, когда заберешься наверх? Плюнуть вниз»). Что ж, безусловно, состояние общества отражается на госаппарате. Но вовсе не фатально.
Второй вариант: потому, что пребывание у власти рождает слишком много соблазнов. Это уже ближе к действительности. Но ведь соблазны подстерегают чиновников и политиков во всем мире. Тогда почему, скажем, в Германии, Великобритании, Швеции, Испании или в Южной Корее нет такого уровня произвола и коррупции? Конечно, и там политики, высшие чиновники и даже судьи попадают в скандальные ситуации. Однако каждый из них знает: скандал — в лучшем случае отставка, в худшем — тюрьма.
Тогда новый вопрос: почему? Может быть, прав Сергей Иванов, постоянно говорящий, что у них одни ценности, а у нас другие? Конечно, в любой стране есть национальные особенности. И обобщенный «Запад» не такой уж культурно однородный. Специалисты показывают, насколько сильно различаются демократии в разных странах: британская — от французской, американская — от японской, германская — от испанской. Но нигде мы не найдем такой «ценности», благодаря которой должна быть оправдана любая мерзость, если только ее совершит высокое должностное лицо. Нет такой «ценности» и в России.
Но именно ее нам навязывают, порой очень хитро. Пользуясь тем, что слово «демократия» стало за последнее столетие слишком широким, из его содержания выхватываются лишь удобные для власти институты. Что вам еще надо, как бы говорят нам: альтернативные выборы есть? Есть. Общественные организации и партии есть? Есть. Вот вам и демократия. А «западной демократии» у нас быть не может, иначе мы разорвем друг друга. Поэтому «наша демократия» может существовать только как, например, школьное самоуправление: детям дают возможность, скажем, следить за порядком на переменках, а вот вопрос о ремонте школы будет решать только директор.
На самом деле есть один критерий, который позволяет отличить демократию от «демократии с прилагательным». Выдающийся политический мыслитель ХХ века Карл Поппер сформулировал этот критерий: демократия — такая форма государственного устройства, при которой возможна бескровная смена правительства посредством выборов. Что это означает?
Во-первых, политическую конкуренцию, в ходе которой народ через выборы определяет направления политики. И, во-вторых, отсутствие властного монополизма. Как в экономике победа в конкурентной борьбе не означает, что победитель остается один на рынке, так и в политике победа на выборах не должна напоминать игру «Царь горы». В демократии из политики никто не вышвыривается. И это относится не только к парламенту, но и к президенту. Какие бы ни были у него широкие полномочия, он должен находиться под контролем.
А как народ может контролировать президента, правительство и вообще пришедшую к власти политическую силу? Прежде всего через оппозицию, то есть через те партии, которые на данном этапе не стали победителями.
А как они, в свою очередь, могут контролировать? Через парламентские запросы, через парламентские расследования, через составление государственного бюджета, через контроль за расходованием государственных средств и т.д., и т.п. (кстати, вот показательный пример из практики нормального парламента: претендента на президентский пост в США Б. Обаму охраняют по личному указанию министра внутренней безопасности США, который принял такое решение после консультаций со специальной комиссией конгресса). Но чтобы парламентские партии контролировали исполнительную власть и президента, газеты, радио, телевидение, интернет доставляют обществу необходимую информацию, если нужно, раскапывают «темные делишки». И никого не надо заставлять, поскольку добывание горячей, общественно значимой информации и есть природа СМИ, а раскрутка этой информации есть природа оппозиции.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.