К проблеме объекта психологии и в психологии

Дорогие коллеги, данный документ получен путем компиляции текста, любезно предоставленного Алексеем Алексеевичем и расшифровки фонограммы доклада. Синим шрифтом выделены авторские добавления, сделанные в процессе выступления, или непосредственно перед ним.

К проблеме объекта психологии и в психологи

Доклад на первом заседании возобновленного под эгидой Совета старейшин ф-та Психологии МГУ Методологического семинара, состоявшемся 8 октября 2003 г.

1. Я специально строю свой доклад в теоретико-методологической логике, не делая конкретных выводов ни в область О[бщей] П[сихологии] (например, пс[ихологии] восприятия), ни возрастной п(сихологии), ни нейропсихологии, хотя, как вы увидите, такие выводы напрашиваются. Как напрашиваются выводы и о самой структуре психологической науки – в этом отношении я развиваю известные мысли Алексея Николаевича а о построении психологии “сверху вниз”.

2. Я хотел бы еще раз подчеркнуть: речь пойдет именно об объекте, а не о предмете психологии.

Человек развивается, живет и действует в пространственно-временном континууме, в мире постоянно изменяющемся, в мире непрерывно осуществляющихся объективных событий и воздействий. Еще раз подчеркнем: не в мире предметов, а в мире событий! Как писал М.К.Мамардашвили, «мы все время находимся, как сказали бы математики, в пространстве событий - не в пространстве вещей и предметов, а в пространстве событий»[1]. Задолго до Мамардашвили примерно то же утверждал А.А.Ухтомский: «Мир не «предмет», не «пространственное постоянство», но текучее пространственно-временное содержание, процесс... Лишь теперь мы с современной наукой можем подойти к текучему миру с более или менее точными понятиями и орудиями мысли.

Мы понимаем теперь условность, временную полезность (вроде постройки временных лесов) разобщения опыта на отдельные постоянства «предметов», но знаем также, что это нужно лишь для постижения процесса...»[2].

Психика, собственно, и есть способ «остановить» этот непрерывный поток событий. «... Вся психика построена по типу инструмента, который выбирает, изолирует отдельные черты явлений; глаз, который видел бы все, именно поэтому не видел бы ничего; сознание, которое сознавало бы все, ничего бы не сознавало... Наши чувства дают нам мир в выдержках, извлечениях, важных для нас. Сознание как бы прыжками следует за природой, с пропусками, пробелами. Психика выбирает устойчивые точки действительности среди всеобщего движения. Она есть островки безопасности в гераклитовом потоке (Выготский имеет в виду знаменитое «Все течет» Гераклита Темного. — Авт.). Она есть орган отбора, решето, процеживающее мир и изменяющее его так, чтобы можно было действовать. В этом ее положительная роль — не в отражении (отражает и непсихическое, термометр точнее, чем ощущение), а в том, чтобы не всегда верно отражать, т.е. субъективно искажать действительность в пользу организма»[3].

Остановимся на этих положениях Выготского.

Итак, первая мысль Выготского - необходимость механизма отбора, каковым и является человеческая (да в конечном счете и любая) психика.

Но тут же возникает вопрос: по каким критериям осуществляется этот отбор? И вторая мысль Выготского сводится к тому, что психика не способна «верно» отражать действительность во всей ее полноте. Обратим внимание, что Выготский отнюдь не утверждает, что всякое психическое отражение принципиально неадекватно — это был бы агностицизм, от которого он немыслимо далек. Его мысль в том, что психика искажает действительность в пользу организма, или, другими словами, вмешивается в мир и изменяет его так, «чтобы можно было действовать».

А что же такое тогда «верно» отражать действительность? И здесь следует обратить внимание на третью важную мысль Выготского: то, что «важно для нас» — это в то же время «устойчивые» точки действительности. И эти устойчивые точки и есть то в ней, что мы изменяем. Мы не в смысле «я» как отдельный, изолированный индивид мы в смысле человечества, социума, Человека. Социум, а не индивид определяет, что «важно» и что «устойчиво», т.е. соответствует сущности.

Примерно в то же время, когда писался цитированный нами «Исторический смысл психологического кризиса», в том же направлении работал А.А.Ухтомский. «Крайнее разнообразие внешней среды, непрестанная смена ее. Внешняя среда никогда не повторяется в целом; повторяются некоторые ее детали, более консервативные. В общем, мир и все вокруг нас уходит, как односторонне утекающий поток... Даже за одну индивидуальную человеческую жизнь безграничное разнообразие проходящих мимо него сред, соответствующих задач, побуждений... В том-то в особенности сказывается бесконечное разнообразие среды, что умений у нас всегда меньше, чем нам нужно, т.е. чем их требует среда...

Мысль все гонится за миром и кричит ему: «остановись». А он все утекает от нее вперед, все дарит ее новыми непредвиденностями, требует все новых и новых умений»[4].

Остановимся здесь, чтобы вернуться к мыслям М.К.Мамардашвили. Он говорил: «человек создается. Непрерывно, снова и снова создается. Создается в истории, с участием его самого, его индивидуальных усилий... То есть Человек есть такое существо, возникновение которого непрерывно возобновляется. С каждым индивидуумом и в каждом индивидууме»[5]. При этом «человек, может быть, есть единственное, уникальное в мироздании существо, способное складываться, организовываться, формироваться вокруг такой ориентации (ориентации в познании на внечеловеческое, то, что Алексей Николаевич называл экстрацеребральным - Авт.), развиваться посредством нее, то есть посредством культивирования объективного восприятия того, чем это существо не является. Это одна из человекообразующих сил»[6].