В частности, принцип таргетирования инфляции предполагает, что ключевым инструментом влияния центрального банка на ценовую динамику является краткосрочная процентная ставка, то есть когда рост цен превышает намеченный уровень, центральный банк должен поднять процентные ставки по своим операциям, стимулируя тем самым общий рост процентных ставок в экономике и соответствующее монетарное сжатие.
В этой связи возникает как минимум три вопроса.
Во-первых, насколько оправдано в период кризиса проведение политики «дорогих денег», если известно, что ее побочным эффектом является охлаждение экономической конъюнктуры, то есть попросту еще больший экономический спад. Повышение процентных ставок будет идти вразрез с той политикой снижения стоимости заемных ресурсов, которую Банк России проводил в течение 2009-2010 гг.[2], и которая в целом согласуется с подходами к стимулированию внутреннего спроса, которые используют все без исключения центральные банки стран мира, чтобы вывести национальные экономики из рецессии. Не углубляясь в дискуссию относительно того, куда будут преимущественно направлены подешевевшие ресурсы – на надувание новых «пузырей» на финансовых рынках или на пополнение оборотных средств хозяйствующих субъектов – отметим лишь, что политика «дешевых» денег в кризисной ситуации выглядит более предпочтительно, чем «дорогих».
Во-вторых, вызывает сомнения в текущей ситуации способность денежных властей эффективно регулировать рыночные процентные ставки посредством изменения ставок по собственным операциям. В последние годы, даже с началом кризиса, ставки по операциям Банка России играют больше индикативную роль, нежели действительно являются инструментом регулирования денежной массы и стоимости заемных средств в экономике. В силу сверхкраткосрочности (1-7 дней) операций Банка России по предоставлению ликвидности на базе основного инструмента – сделок прямого репо, его процентная политика оказывает влияние на возможности экстренного рефинансирования банков, а не на фактические ставки межбанковских кредитов и кредитов нефинансовому сектору экономики.
Следовательно, необходимы принципиальные изменения в процентной политике и формирование инструментария для обеспечения влияния на уровень как краткосрочных, так и среднесрочных процентных ставок на межбанковском рынке.
Кроме того, анализ трансмиссионных механизмов денежно-кредитной политики в российской экономике, проведенный российскими экспертами[3], показал в целом практическое отсутствие у Банка России фактических рычагов воздействия денежно-кредитной политики на рыночную конъюнктуру и реальный сектор экономики РФ. Основным фактором экономического роста в докризисный период были высокие цены на энергоносители, вследствие которых основным каналом формирования денежного предложения стала покупка Банком России валюты. Совершенно справедливо мнение о том, что сохранение в качестве основного канала эмиссии денег операций на валютном рынке несовместимо ни с инфляционным таргетированием (поскольку высокая зависимость предложения национальной валюты на внутреннем рынке от притока в страну иностранной валюты усиливает инфляционные и девальвационные ожидания, а также влияние внешних конъюнктурных факторов на национальные активы), ни с антикризисным регулированием (поскольку способствует формированию предложения денег без учета реального спроса на них со стороны хозяйствующих субъектов)[4].
Полагаем, что банк России сможет сформировать реальные рычаги воздействия на рыночные процентные ставки и курс рубля только в том случае, если основным работающим каналом денежной трансмиссии станет канал банковского кредитования, а роль банковской системы в финансировании реального сектора и формировании потребительского спроса существенно возрастет. Для этого Банку России следует перейти от валютного замещения к кредитной эмиссии национальной валюты в объеме, соответствующем реальному внутреннему спросу на деньги в реальной экономике.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.