Сам термин Просвещение, введенный в обиход французом Вольтером и немцем Гердером может быть интерпретирован и в самом прямом смысле: проникновения света разума и науки вглубь и вширь. В это время научное знание, ранее бывшее достоянием узкого круга ученых выходит за пределы университетов и лабораторий сначала в светские салоны Парижа, а затем и в среду нарождающейся буржуазии.
Критика средневековой схоластики, апелляция к разуму вместо авторитета и традиции, начатые в XVII веке, в веке XVIII, осознающим себя эпохой разума и света, возрождения свободы, расцвета наук и искусств после ночи средневековья, перерастает в апофеоз науке, уверенность в общественной практической значимости которой становится центральным элементом нового мировоззрения. Именно в XVIII веке формируется негативное значение слова метафизика. Вся предшествующая философия, включая картезианство, рассматривается как метафизика, т. е. умозрительное, недостаточно обоснованное с точки зрения естествознания рассуждение. Философия, высвобождаясь из теологического влияния, высвобождала и науку. Но сама философия оказалась для науки как куколка для бабочки. Философские конструкции казались излишними и мешающими. Философия пыталась преодолеть себя для пользы и процветания науки. В воззрениях на общество она прокладывала дорогу научной модели его понимания.
В результате Просвещением вырабатывается идея социального прогресса. Исходные тематические центры философии нового времени: разум, наука, метод трансформируются в другую триаду: разум, наука, прогресс.
В философии Просвещения, опирающейся на гипотезу «гносеологической робинзонады», разум лишен характеристик самостоятельности и историчности. Он понимается как способность следовать природе, отражать ее, соответствовать ей. У него нет собственного осязаемого пространства, самостоятельного бытия, «умственной материи» как говорили древние греки, и нет собственного осязаемого времени, он лишен исторических характеристик. Разум рассматривается в связи с человеческим мозгом, в соотношении с природой, самое большое, в связи с поведением и нравственностью индивида, но практически вне социально-культурного контекста.
Поэтому идеи прогресса становятся доминирующими. Эти идеи особенно волновали немецкое Просвещение: Лессинга, Гердера и Канта, которого можно считать и представителем Просвещения и философом, преодолевающим эти рамки. Причем они развивали идеи, выработанные Локком, Вольтером, Руссо. Деистическая концепция приводила к отрицанию теологического объяснения исторического процесса и к утверждению рационалистской теории общественного развития, основывающегося 1. на теории общественного договора и 2. своеобразном представлении о природе и сущности человека.
XVIII век усиливает значение отдельного, изолированного индивида, делая его агентом некоей юридической всеобщности, новой формы социальной общности, в которой все равны как юридические лица. Немецкое просвещение, а затем и немецкая классическая философия особенно внимательны к этой новой форме социальной общности людей, к особенностям и характеристикам человека, включенного в такую общность. Среди характеристик важнейшими являются разумность и доброта, определяемые бесспорной прерогативой человека – быть свободным существом. Разумный человек добр, хорош и порядочен по своей природе. Он существо естественное, а все естественное – хорошо. Человек – разумен, и именно степенью разумности определяется его положение в обществе, а не родословной или фанатичностью в вере.
Фундаментальная психологическая модель культуры Нового времени определяет достоинство человека не по принадлежности к сословию, классу, религиозной конфессии, национальности, профессии, а по наличию ряда эмоционально-волевых и мыслительных характеристик. Среди которых честь, честность, великодушие, неприятие пошлости и низости – более романтизированный вариант и более пуританский вариант, ставящий также высоко трудолюбие, рассудительность, душевную уравновешенность и чистоту.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.