Демография и геополитика, страница 5

В отношении Рима можно процитировать Тацита, который в своих «Анналах» (кн. III, гл. 26), комментируя последствия принятых императором Августом законов, поощрявших демографический рост населения, пишет: «В результате ни количество браков, ни рождаемость не увеличились. Нежелание иметь детей взяло верх». Альфред Сови резюмировал упадок Рима в следующих словах: «Когда явились варвары, можно было найти для них земли, но нельзя было найти солдат, чтобы противостоять им».

Таким образом, место страны на международной арене может меняться в зависимости от изменения демографической ситуации в этой стране; принимает политические и геополитические решения, нужно учитывать и демографические факторы.

В новейшей истории наблюдается интереснейший феномен краха режима апартеида в Южно-Африканской Республике. Вопреки общераспространенной; точке зрения на этот процесс, он длился весьма значительное время; — не менее 17 лет. Действительно, первой акцией, направленной против этого режима, было решение муниципального совета Иоганнесбурга об отмене надписей «Только для белых» на скамейках в городских садах. В 1981 г. был принят закон, разрешающий, чернокожим гражданам ЮАР вступать в профсоюзы и отменяющий любую дискриминацию в области трудовых отношений. Законом 1985 г. был положен конец запрету на смешанные браки. Наконец, в 1991 г. были отменены последние законы (закон о резервациях от 1950 г., закон о регистрации населения от 1950 г., закон о собственности на землю от 1913 г. и от 1936 г.), на которых держался апартеид.

При объяснении причин этой эволюции некоторые ссылаются на политическое давление иностранных государств. Другие замечают, что конец апартеиду мог быть положен только после того, как ослабело идеологическое влияние СССР на лидеров некоторых организаций. Находятся и такие, которые ссылаются на роль экономических санкций против ЮАР, хотя чаще всего их влияние на ход конфликтов оказывается очень незначительным.

Остается проанализировать влияние демографического фактора. Когда ЮАР получила независимость в 1931 г., вся полнота власти в стране оказалась в руках белого меньшинства, составлявшего в то время 21% населения страны (68,7% приходились на долю чернокожего населения, 8,0% составляли метисы и 2,3% — выходцы из Азии). Однако со временем эта демографическая картина изменилась. Численность белых увеличилась с 3 864 000 человек в 1970 г. до 5 018 000 (то есть на 30%) в 1990 г., в частности благодаря бурному экономическому развитию ЮАР, привлекшему значительную иммиграцию. Но численность представителей цветного населения страны увеличивалась гораздо более быстрыми темпами. За те же 1970—1990 гг. количество азиатов в ЮАР возросло на 47%, метисов — на 48% и чернокожих — на 61%. Кроме того, с развитием экономики увеличилась иммиграция чернокожих в города, где их роль в качестве рабочей силы значительно возросла.

На 1988 г. ежегодный прирост белого населения в ЮАР составил 0,77%, азиатов — 1,64%, метисов — 2,39% и чернокожих — 2,39%. Возрастная пирамида этих четырех категорий населения ЮАР также совершенно различна. Белое население - самое старое: в возрастной группе до 19 лет насчитывается всего 34,9% белых, в группе от 65 лет и старше - 6,7%. Соответствующие цифры для чернокожих: 49,7% и 2,4%; для метисов: 48,3 и 3%; для азиатов: 44,5% и 2,5%.

Крах апартеида последовал за эволюцией демографической обстановки в ЮАР. Решение о предоставлении чернокожему населению автономии по месту жительства в городах было принято в 1982 г., когда его процент в городском населении удвоился но сравнению с 1931 г. Право входить в состав правительственных органов было дано метисам в 1984 г., когда было установлено, что к ним относятся более 10% населения.

Крах апартеида ускорился, когда стало очевидно, что чернокожие составляют более 70% всего населения страны.

Демографические проблемы подобного рода существуют и в других странах, например, проблема еврейского и палестинского населения в Израиле. Иммиграционная политика государства Израиль, проводимая им с 1948 г., его взаимоотношения с СССР, затем с СНГ, даже попытки привлечь в страну представителей этнической группы фалаша, проживающей в Эфиопии и исповедующей иудаизм, — все это свидетельствует о стремлении изменить этнический состав населения Израиля в пользу евреев.

В результате миграции евреев из СССР в Израиль в 1989—1992 гг. их численность здесь, возможно, достигла четвертой части численности всего населения страны.

Америка 1992 г. была ознаменована принятием решения о создании североамериканского «Общего рынка», в который должны войти Канада, Мексика и США. Последние пошли на это, убедившись в тщетности своих попыток закрыть границу с Мексикой в надежде, что их противоречия с этой страной на этнической и экономической почве ослабнут по мере ускоренного развития Мексики под влиянием «Общего рынка». Это политическое решение США находит, несомненно, поддержку испаноязычной части населения, будь то «коренные» американцы из южных и западных штатов, которые в свое время были насильно захвачены США, или же недавние иммигранты, например кубинцы, процветающие во Флориде.

Итак, демографические факторы играют определенную роль на политической и военной сцене. Численность населения страны является одним из слагаемых ее геополитического влияния. После объединения Германия потребовала увеличения своего представительства в Европейском парламенте на 18 мест и добилась этого в декабре 1992 г., поскольку это было оправдано увеличением ее демографического веса.

Влияние страны определяется средствами, которыми она располагает, в том числе и ее людскими ресурсами. Последние могут быть фактором силы или слабости в зависимости от своей структуры. Таким образом, геополитика в определенной степени зависит от демографии, то есть от проблем народонаселения, на важность которых указывал Альфред Сови, чье высказывание взято в качестве эпиграфа к настоящей статье.

Наконец, при проведении геополитического анализа не следует упускать из вида влияние миграций населения, что составляет отдельную тему для исследования.

Печатается по изданию: Киселев С.Г. Основной инстинкт цивилизаций и геополитические вызовы России. М., 2002, с. 294-309.