Латинская Америка в водовороте рыночных отношений, страница 3

Ныне Латинская Америка переживает весьма трудные времена. Ее внещ ний долг в 2002 г, достиг гигантской суммы в 850,0 млрд- долл., что практически исключает возможность экономического маневрирования (этот долг в 1992. г. составлял 480,0 млрд. долл.). По существу, ряд стран вступил в полосу кялоте' кущего дефолта, а некоторые находятся на подходе к нему. Однако экономические центры, очевидно, не позволят региону обанкротиться, ибо в противном

случае сработал бы опасный аффект бумеранга. Ведь Латинская Америка —ближайший тыл и место средоточия многих политических и инвестиционных интересов главной супердержавы.

Важно и другое: экономически слабые, но при этом постоянные должники выгодны финансовым структурам США - их можно держать на более прочном "крючке". Недавние многомесячные переговоры Аргентины с МВФ (где США - основной акционер) -мало что дали этой стране и всякий раз они ' сопровождались дополнительными требованиями к некогда своенравному клиент^'. Проценты на кредиты (а они немалые) - кислород для международных банков, мировой финансовой системы. Его нельзя перекрывать- Для стран же региона регулярные выплаты огромных процентов создают крупные бреши в их бюджетах. Ближайшее будущее Латинской Америки — скорее всего, неуверенное плавание со сломанным компасом. Есла сптуациячйм ухуа-йится, чего нельзя исключить, то, возможно, усиление недоверия зарубежных инвесторов распространится и на весь комплекс "развивающихся рынков". Разгосударствление: тревожные сигналы. В 90-х гг. прошлого столетия процесс приватизации государственной собственности рассматривался во многих латиноамериканских странах как многообещающее средство преодоления кризисных явлений в экономике, политике, во всей общественной жизни. На смену "потерянному", ".зо--1гово'>Еу" десятилетию 1980-х гг., по замыслам внешних и местных преобразователей, должно было прийти десятилетие "догоняющего развития". На первых порах казалось, что так оно и будет. Но еще Екатерина II

говорила "аочуетег с.ея ргеуоц-" (править - значит предвидеть). Между тем доморощенные преобразовате-щ не заглядывали далеко в будущее - они решали сиюминутные задачи- А внешние разработчики, главным образом из США, возможно, имели какие-то свои стратегические цели.

Первые итоги разгосударствления показали, что деньги, и немалые, пошли не столько на насущное обновление производственных структур, сколько на покрытие накопленных долговых обязательств. В данном контексте вполне объяснима поддержка приватизации со стороны международных банков, в том числе и крупнейших- Понятно и сохранение в подобных условиях потребности в дальнейшем внешнем финансировании. "Жизнь в кредит" продолжалась. Проявился и другой аспект приватизации, причем по-разному воспринятый зарубежными и внутренними деловыми людьми. Немало предприятий перешло в транснациональные компании и банки, которые действуют без сантиментов; прибыль любой иеной ~ их главная цель- Закономерно, что отток средств за рубеж усилился. В 2001 г. 18 стран региона имели дефицит платежного баланса по текущим операциям (исключение составляла только Венесуэла), а в 2000 г. таких стран было 16. Но главная опасность таилась в социальной сфере. "Неожиданная" приватизация породила огромную безработицу. Так. в Аргентине она возросла с 6.5% в 1991 г. до 20% в 2000 г. Даже в Уругвае, некогда "латиноамериканской Швей-

царии", доля незанятых людей превысила 15^е';-. Увеличилась численность "лишних" работников в Колумбии (с 10.2 до 20.4^е?'). Эквадоре (с "".' до 14."^»и Перу. Даже в стране-гиганте Бразилии за указанное десятилетие численность оказавшихся на улице трудоспособных граждан возросла с 4.8 до '".5^. Нервные стрессы, семейные драмы, утрата смысла жизни — все это оборачивалось

нарастанием наркомании, преступности, расколом в обществе. Возрастала угроза крайнего радикализма⁵. Исключение из трудовой деятельности работников привело к увеличению нищеты, расширению "теневой" экономики. А это значит, что сужалась и налоговая база государств с неизбежными негативными последствиями для национальных бюджетов.

Безусловно, немало государственных компаний были мало эффективными или чрезмерно бюрократизированным. Но вместе с тем многие из них имели большое социальное значение и не являлись экономически бесперспективными, иначе их не купили бы расчетливые люди. Они были важным источником занятости населения, выполняли роль амортизатора экстремизма, обеспечения социального баланса. Власть же. образно говоря, вместо того чтобы лечить

больную голову, предпочла ее отрубить.

Начало нового века ознау.гновалось во многих странах усилением критики приватизации, требованиями изменить ее содержание или даже вовсе приостановить. В Аргентине, переживающей невиданный в ее истории социально-экономический и политический кризис, еще в начале процесса разгосударствления половина населения высказывалась против передачи в частные руки ключевых отраслей экономики. Именно бездумная приватизация явилась од-

ной из главных причин финансового и управленческого краха страны. Тревожное положение складывается в Уругвае. Неудивительно, что проводившиеся до сих пор в этой стране референдумы и опросы подтверждают приверженность основной части опрошенных граждан к традиционной смешанной экономике с сильным стабилизирующим государственным сектором.

Концептуальная и политическая полемика вокруг разгосударствления собственности развернулась в начале нынешнего столетия в Неру. Там процесс приватизации начался в 1991 г. при президенте А. Фухимори, вынужденным в конце концов уйти в отставку по "моральным соображениям". За десятилетие его правления сформировалось весьма скептическое отношение населения к проведенному разгосударствлению. Новый глава государства А. Толедо объя-