Рабочий семинар ММАСС "Построение методологии общественных дисциплин", страница 2

Что произошло в 50-е – 60-е годы? Здесь можно обсуждать две линии – как бы мировую и ту, которая складывалась в ММК. Мировую я обсуждать особо не буду, она, конечно, интересная, но требует отдельного рассмотрения и меня, честно говоря, не очень интересует – потому что сильно повторяется в работах кружка. В это время сделаны были следующие вещи. На примере проектирования, дизайна, педагогики стали разрабатываться такие совершенно специфические вещи, которые нам в дальнейшем понадобятся и которые мне представляются чрезвычайно важными. Первое – это т.н. теории деятельности, а так же теории мышления и теории мыследеятельности; это как бы теоретические основания для того, чтобы строились общественные науки. И второе – разрабатывался целый ряд специфических средств понятийной работы, работы с категориями, работы со схемами, которые сделали возможным такой довольно интересный трюк: с конца 70-х годов, как вы знаете, появилась такая интересная вещь, как управленческие и игровые программы в методологии, в которых отрабатывался своего рода экспериментальный режим этих самых общественных наук.

Ну, и что мы сейчас фактически имеем (я подошел к главному тезису) и чем все-таки, с моей точки зрения, должно заниматься? – За счет того, что прошло четыре года, во время которых разрабатывалась такая (может быть, условно называемая) тема, как социальная инженерия, мы сейчас имеем (правда, может быть, не в оформленном виде) фактически весь ответ на вопрос, какими в принципе должны (не "должны", я не правильно сказал –) могут быть общественные науки. Причем ответ, или система ответов, – уже на уровне методологических принципов и методологической организации.

Такая ситуация вызывает как бы два противоборствующих элемента. Первый элемент состоит в том, что эта довольно сложная ситуация с разработками общественных наук (сложная в каком смысле? – в том, что она размазана по очень многим людям и фактически не собрана) требует определенных усилий для того, чтобы ее собрать и произвести операцию отчуждения – чтобы это получило уже самостоятельную жизнь. Этот момент, как мне кажется, настал, но он порождает и вторую компоненту, которая будет в нашей программе присутствовать, – это проблема того, что должно быть следующим шагом и следующим материалом, на котором должна разрабатываться методология. Потому что без этого шага, как вы понимаете, невозможно оформить предыдущий.

Вот, собственно, та ситуация, которую мы имеем, которую я бы хотел на первых заседаниях семинара тщательно обсудить, чтобы понять, в каком мы месте находимся, и, соответственно, зафиксировать.

С моей точки зрения (но я в данном случае повторяю, что если я до этого говорил псевдообъективно, объективистки, то следующее замечание я должен уже сказать от себя), следующий шаг, или следующая проблема, которой неизбежно должна заниматься методология, – это (я бы ее назвал так) формы организации духа. Что имеется в виду? – В определенном смысле это прямо противоположная, или оппозиционная, вещь той, которой занимается социальная инженерия. Поскольку социальная инженерия нацелена на определенные преобразования деятельности, мышления, социальных отношений, самого человека, самого себя (это мы многократно с вами обсуждали), а формы организации духа – они составляют прямую оппозицию этому: они предполагают анализ форм, в которых осуществляется нечто постоянное, неизменное и сменяемое с существенно большим трудом, нежели общество и все остальное. И если социальная инженерия – это инженерия, и (тот ответ, который мы на самом деле повторили: он реально получен во многих местах) общественные науки могут существовать только в виде различных инженерий и технических дисциплин, то, соответственно, ответа на вопрос, в каком виде могут существовать знания о формах организации духа, на самом деле просто нету. Реально есть ответы – исторические и социальные, естественно сложившиеся. Ну, например, одна из таких форм – религиозные институты. Но когда мы говорим "религиозные институты", то реально указываем не на форму организации, а на исторически сложившийся факт – каким образом люди культивируют и поддерживают определенное (как сказать?) культурное состояние. Понятно, да? Но это примерно так же, как сказать, что естественные науки существуют в виде научных институтов, проектных групп и академий наук. Мы тем самым укажем на некие социальные институты, в которых наука существует, но при этом, естественно, не скажем о форме организации науки – о том, что формой организацией естественных наук является (вы это знаете, это обсуждалось) предметная организация, которая включает в себя много моментов (вы это знаете, можете прочитать, они сейчас все описаны и т.д.). Эта проблема, как мне кажется, будет определенным образом перед нами стоять, фактически – в качестве оппозиции и того, что в определенном смысле должно убить социальную инженерию.