Внутренняя политика России в XVII веке, страница 3

Видимо, вопрос о роли государства и царя в жизни страны стоял в то время остро, потому что в труде Юрия Крижанича он занимает второе место по объему после вопроса об иностранцах. Мне кажется, сам факт того, что человек, находящийся в ссылке, хоть и не без оговорок, но с уверенностью пишет, что: «при самовладстве лучше соблюдается всеобщая справедливость, при нем легче и лучше сохраняется покой и согласие в народе; этот способ правления лучше оберегает от опасностей; и самое главное: потому что самовладство подобно власти Божией[15]». Оговаривается, конечно, что царь может быть и плохой, тиран, притеснитель, но это значит только то, что люди чем-то прогневали Бога, и он за их грехи послал им такого царя[16]. Но и самого тирана бог не оставит безнаказанным  - примером Крижанич приводит Ивана Грозного[17],  у которого бог отнял его детей и передал власть роду Годуновых. Крижанич признает, что у самодержавия есть слабые стороны, такие как зависимость слабого, неискушенного монарха от советчиков, которые вполне могут оказаться нечистыми на руку или просто неумелыми[18]; что самодержавие может стать совсем неограниченным, и тем самым противоречить уже божьему замыслу[19]. Также он критикует жадность некоторых правителей, которая выливается в многочисленные поборы и плохую оплату труда государственных служащих, которая заставляет их брать взятки[20].

«Нет власти не от бога» - говорит Крижанич в своем труде[21], как бы подводя итог дискуссии. То есть, самодержавная форма правления, со всеми своими недостатками остается лучшей, по его мнению, которую можно, разве что, улучшать, но трогать ни в коем случае нельзя. Монарх, по его словам, это – «живое законодательство[22]» (то есть не только исполнительная и судебная власть), но Крижанич не считает, что власть царя надо ограничивать, напротив, он пишет, что некоторые отрасли хозяйства, такие как торговля, следовало бы передать в его руки, то есть, расширить его власть[23]. Кроме того, короля, по его словам, нельзя ни осуждать, ни изменять ему, даже если он несправедливый правитель[24]. То есть, с его точки зрения, измену государю ничто не может оправдать. Вообще, говоря о людоедских законах и тиранстве правителя, он не говорит о несправедливо наказанных подчиненных, хотя, казалось бы, имел для этого веские причины. Говорит также, что царь имеет полное право наказывать тех, кого считает изменниками[25].

Крижанич пишет о некой измене башкир[26], об изменах немцев и иностранцев в принципе[27], русские, по его словам, изменяют же только если правитель совсем суров, или в смутные времена[28]. Складывается впечатление, что русские очень уважают свое государство, боятся идти против него, и единственные, кто на это решаются, это иностранцы, живущие в России, и народы, не считающие себя русскими. Вряд ли все было настолько оптимистично, скорее всего, автору просто не пришлось разувериться в этом мнении. Что, впрочем, тоже о чем-то да говорит.

Словом, если у составителей Соборного Уложения при написании вышеупомянутых законов стояла задача укрепить авторитет государства и царя, и если в этом была необходимость, то они ее достигли. Если в этом не было необходимости, то, по крайней мере, они не достигли противоположного результата, что тоже немаловажно.

Церковь постепенно уже теряет свой авторитет в XVII веке. В Соборном Уложении есть глава «О богохулниках и о церковных мятежниках», посвященная, главным образом, преступлениям, связанным с неподобающим поведением в церкви и с неуважение к религии[29]. Предусматриваются, конечно, наказания за оскорбление служителя церкви[30], сопоставимые с наказаниями за оскорбление представителей высших сословий, церковная татьба наказывается суровее других видов воровства[31]. Но там куда больше законов, направленных на ограничение прав и привилегий церкви, таких как запрет приобретать вотчины монастырям и священнослужителям путем как покупки, так и пожертвований[32], введение монастырского приказа[33], который разбирал теперь все судебные дела внутри церкви и с помощью которого государство теперь могло контролировать дела церкви[34]. Из всего этого видно, что государство стремилось с одной стороны сохранить и упрочить уважительное отношение населения к религии и церкви, а с другой ограничить ее политическое влияние.