Представляем Лютеранскую церковь — Миссурийский синод, страница 5

Мы веруем, что крещение заповедано Богом, Который связал с ним Свое обетование. Крещение — это «Слово Божье в воде», как говорил Лютер (ША III, V, 1). Мы считаем, что именно в крещении младенцев, которые включены в Великое поручение Христа (Мф. 28:19-20), особенно полно выражено значение слов «только через веру». Мы считаем, что те, кто отрицает, что в крещении Бог дает младенцам веру, по сути отрицают спасение по благодати (возможно, сами не желая того). Действие Бога в крещении, независимо от каких-либо человеческих усилий, создает и дарует веру, посредством которой христианин обретает Божью благодать. Мы также веруем, что по Писанию хлеб и вино в причастии — это истинное Тело и Кровь Христа. Хотя мы не пытаемся понять, как это происходит, мы исповедуем, что в этих земных веществах Бог дает истинное Тело и Кровь Христа во оставление грехов. Поэтому лютеране Миссурийского синода в своих богослужениях стремятся к равновесию между проповедью Евангелия в Слове и в таинствах. Только через эти «средства благодати» грешники обретают веру в Иисуса Христа и сохраняются в ней.

И наконец, тезис «только через веру» означает, что христиане одновременно святые и грешники («simul justus et peccator», по выражению Лютера). Оправдание — это акт, провозглашение. Это не процесс. Если грешник уверовал в Иисуса Христа (и только если он уверовал), он сразу объявляется полностью прощенным и полностью примиренным с Богом, независимо ни от каких собственных внутренних достоинств, которых в глазах Бога на самом деле нет. Его оправдание — свершившийся факт. Одним словом, благодаря Божьему акту на кресте, который применяется к отдельно взятому грешнику только в том случае, если он уверовал во Христа и в Его крестный подвиг, грешник становится в глазах Бога совершенно святым. Однако это не означает, что прощенные грешники, если взглянуть на них с точки зрения Божьего Закона, перестают быть грешниками. Мы не «перфекционисты» в том смысле, что после обращения прощеный грешник, т. е. уже христианин, совершенно перестаёт грешить. «Прощение необходимо постоянно», говорит Лютер. «За счет нашей плоти, которая обременяет нас, мы никогда не бываем без греха» (БК II, 54).

Из-за того акцента, который мы ставим на оправдании только через веру, о нас иногда думают, что мы защищаем или по крайней мере попустительствуем явлению, которое в свое время осуждал немецкий лютеранский теолог Дитрих Бонхёффер, назвавший его «дешевой благодатью». Некоторые считают, что мы защищаем такой образ мыслей верующего: «Если грех все равно останется неизбежным явлением в моей жизни, значит не имеет смысла прикладывать усилия к праведной, добропорядочной жизни по Божьим заповедям — всё равно не получится. Да и незачем — ведь грех уже и так прощен Богом». Такое мнение — грубое искажение наших взглядов! «Любовь и дела также должны следовать за верой», — пишет Меланхтон. — «Дела должны совершаться по причине Божьей заповеди и для проявления веры» (Ап АИ IV, 74 и [III] 68)[1]. Иными словами, мы считаем, что добрые дела необходимы — но не для спасения. Поскольку мы, лютеране, веруем, что спасение дается «только по благодати» и «только через веру», мы отказываемся давать логически удовлетворительный ответ на давний вопрос, почему одни люди спасаются, а другие — нет. Мы не согласны с теми, кто, подобно Кальвину, учит, что, поскольку спасение — это дар от Бога, значит ад, в который попадают неверующие, есть доказательство того, что Бог не желает, чтобы спаслись все. В противоположность этому мы утверждаем: Священное Писание ясно говорит, что Бог хочет, чтобы все «спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4).