Анализ и оценка христианских гимнов, страница 2

Таким образом, на основании анализа рассматриваемого гимна, можно сделать следующее заключение: в целом его можно отнести к  категории отвечающих требованиям конфессионального лютеранского богословия. Пожалуй, возможно использовать данный гимн в литургической практике конфессиональной лютеранской Церкви во время Адвента.

Гимн № 2. «Jesus, Savior, Pilot Me»

Данный гимн основан на евангельском отрывке, в котором описывается усмирение бури Иисусом Христом. Кажется, что это должно его положительно характеризовать. Но верно ли понимается евангельская история в рассматриваемом гимне? Нет, евангельский отрывок понят превратно. Здесь явно намечено разделение между «земным» и «небесным». «Бурное море жизни», «неведомые волны», «океан дикий», «страшные буруны», «камень» и «предательская мель» противопоставлены «берегу», «мирному покою», «карте и компасу», исходящим от Спасителя. Христос в этом гимне лишь ведёт христианина «по бурному морю жизни», даруя ему «карту и компас». Отчасти это действительно так. Ведь, как говорится в псалме, «Господь – Пастырь мой». Однако с точки зрения лютеранского богословия этого недостаточно. Говоря по-лютерански, «карта и компас» здесь – Закон. Но лютеране знают, что нельзя ограничиваться провозглашением только Закона, человеку необходимо и Евангелие. В этом гимне оно, если и есть, то не выражено в той мере, которая необходима для нашего утешения.

Не все выбранные параметры, позволяющие выявить степень адекватности выражения в гимне лютеранского богословия, применимы к рассматриваемому гимну. Тем не менее, в нём можно выделить некоторые моменты, соответствующие указанным параметрам. Несомненно, данный гимн прославляет Бога, а не человека, что, пожалуй, относится к одним из немногих его достоинств. Нельзя сказать, что внимание в гимне не сосредоточено на Христе, но здесь то и дело «стихия» заслоняет Самого Христа, «повелителя моря». Повествование о спасительных деяниях Божьих во Христе сводится к неопределённым «водительству» и дарованию «компаса и карты». Наполненность художественными образами (использование образа «бурного моря», «неведомых волн» применительно к земным житейским невзгодам или образа матери, утихомиривающей своего ребёнка, по отношению к Слову Божьему) никак не может заменить отсутствие указания на Таинства в гимне. К недостаткам гимна также следует отнести и то, что он лишь подводит к теме смерти, но не говорит ничего о воскресении мёртвых, хотя, казалось бы, вот здесь-то и можно было бы сказать и о Крещении, и о воскресении плоти. В заключении отметим, что побуждение основывать нашу уверенность на предыдущих деяниях Божиих служит положительным моментом (только в том смысле, что уверенность основывается не на человеческих чувствах или добрых делах) в гимне: мы можем не бояться, Он нас ведёт между «страшными бурунами» и «мирным покоем», как Он всегда и делал, будучи «повелителем моря», даруя «карту и компас», успокаивая «океан дикий».

На основании всего вышесказанного можно вынести такой вердикт: данный гимн использовать в литургической практике конфессиональной лютеранской Церкви категорически нельзя. Кому нравится, может петь его в свободное от богослужения время.

Гимн № 3. «Here, O My Lord, I See You Face to Face»

Что сразу следует отметить в связи с рассмотрением гимна «Here, O My Lord…», так это его наполненность Таинствами (в данном случае – Святого Причастия), особенно в сравнении с предыдущим гимном. Буквально каждая его строчка говорит об этом («хлеб Божий», «царское вино небес», «пир», «сосуды»). Причём слово «здесь», периодически используемое в гимне, только усиливает смысловой акцент на Евхаристии, поскольку из контекста становится ясно, что под этим словом понимается Церковь (лишь в Церкви человек может вкушать «покой греха прощённого»). Где есть Христос и Евхаристия, там есть Церковь. И, наоборот, где Церковь, там есть Христос и Евхаристия. Таким образом, указанный гимн есть молитвенное размышление причастника во время совершающейся Евхаристии в Церкви.