Философия Нового Времени, страница 8

КРИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И. КАНТА

Современные представления о предмете и методе философии так или иначе берут начало в трудах И. Канта (1724-1804). Разумеется, речь идет о согласии с духом, а не с буквой учения великого кенигсбергского мыслителя. Кант оказал исключительно большое влияние на дальнейшее развитие философии, по-новому очертив круг ее про­блем, задач, истоков, ценностей.

В XVIII в. философия, точнее, метафизика, представленная учениями эпигонов Декарта и Лейбница, прежде всего, системами Х.Вольфа и А.Баумгартена, переживала тяжелые времена. Математика и экспериментальное естествознание продвигались вперед семимильными шагами, а философы продолжали сочинять умозрительные, не основанные на опыте теории про "монады", "субстанции" и т.п. Продолжали рассуждать и о силах притяжения, и о способностях души, и о сущности жизни, так сказать, оспаривая предмет у представителей конкретных наук. И по понятным причинам проигрывали соревнование. В этой ситуации Кант сделал простой, но гениальный ход: предпринял критическую рефлексию не в отношении тех или иных теорий, а е отношении самой способности разума к сверхопытному знанию (отсюда и название главного произведения Канта — "Критика чистого разума", 1781). Возможна ли метафизика как наука и, если да, то каковы источники и границы метафизического знания? Разум должен учредить суд над собой. Если предметом наук является природа, то предметом обновленной метафизики должны стать сами науки, само познание.

Канту удалось выстроить концепцию со столь громадными возможностями, что и по сей день десятки разнообразных направлений, течений, учений стараются опереться на те или иные ее стороны. Удалось преодолеть односторонности умозрительной метафизики и эмпиризма, рационализма и сенсуализма, идеализма и материализма XVIII века, революционно-утопических воззрений и консервативно-охранительных, смягчить противоречия между наукой и религией, между здравым смыслом и отвлеченной теорией, но самое главное — разрешить дилемму "догматизма" и "скептицизма".

Догматизмом Кант называл притязания философов (в частности, Декарта, Спинозы, Лейбница) судить о вещах, о мире, о боге, предварительно не исследовав условий познания, не осведомившись о способностях разума. Реакцией на догматизм стал скептицизм Юма: проблема отношения мышления к внешнему миру является теоретически неразрешимой, объективное существование внешнего мира, бога, при­чинно-следственных связей недоказуемо.

Что же это за условия, о которых говорит Кант? — Это должно быть нечто такое, без чего познание невозможно, но что само по себе познанием не является.

Всякое познание начинается с опыта (никаких врожденных зв ший не бывает), когда вещи, существующие сами по себе, воздействуют на наши чувства. Но из этого не следует, что познание целиком происходит из опыта. Знание складывается из того, что мы воспринимаем плюс из того, что познавательная способность, побуждаемая чувственными впечатлениями, дает от себя самой. Все знания можно разделить на апостериорные, то есть полученные, в конечном счете, из опыта, и априорные, то есть не зависимые ни от какого опыта. Представим себе яблоко. Теперь постепенно отбрасывайте все признаки: цвет, форму, вкус... В конце концов, останется пустое пространство, которое занимало теперь уже исчезнувшее тело. Отбросить это чистое представление пустого пространства Вы не в состоянии! Очевидно, представление пространства изначально, априорно (доопытно) пребывает в нашей познавательной способности и как раз и является тем самым условием всякого познания, всякого чувственного представления (например, представления яблока).

А вот другой пример. Суждение "все тела имеют тяжесть"обладает строгой всеобщностью. Но разве мы исследовали ВСЕ тела? — Нет. Откуда же у суждения взялся характер всеобщности? — Очевидно, из самой познавательной способности.

Все суждения можно разделить на аналитические, или поясняющие, и синтетические, или расширяющие. В аналитических суждениях предикат содержится в скрытом виде в субъекте. "Все тела протяженны". Действительно, предикат "протяженны" содержится в субъекте "тела", поскольку тело по определению и есть нечто протяженное. Понятие о протяженности содержится в понятии тела. Новое знание о предмете дают только синтетические суждения. В синтетических суждениях предикат находится целиком вне субъекта, хотя и связан с ним. "Все, что происходит, имеет причину". Понятие причины указывает на нечто отличное от того, что происходит и, следовательно, не содержится в субъекте "все, что происходит".