Старчество как феномен культуры

Зимакова Е.В.

СТАРЧЕСТВО КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ

Православная культура, в особенности культура русского православия, все чаще становится предметом различных исследований: богословских, философских, исторических. Она изучается и как знаковая система символов, к сожалению, во многом чуждых для современного общества и требующих расшифровки. Это касается православного богослужения, православного изобразительного искусства, иконописи, архитектуры. Исследуются и такие удивительные и глубокие по своему содержанию явления как монашество, странничество, юродство, возникшее в мученическом для России XX веке понятие "монастырь в миру" и др. Существуют и немногочисленные работы, посвященные старчеству. Взгляды на старчество претерпевали серьезные изменения. Поскольку в течение десятилетий исследователи были оторваны от возможности глубокого изучения этой проблемы "в условиях противопоставления жизни Церкви и жизни общества"¹, происходила деформация научного взгляда. Изменение отношения к Церкви изменило и представление о том, какое место она занимает в общественной жизни и культуре.

Феномен старчества - весьма сложное явление, которому пытаются придать множественность значений и смыслов, часто расходящихся друг с другом. В основание исследования историко-культурных и духовных аспектов проблемы легли немногочисленные научно-богословские работы авторов XIX и XX веков: митрополита Трифона (Туркестанова) "Древнехристианские и оптинские старцы", протоиерея Александра Соловьева "Старчество по учению святых отцов и аскетов", трилогия М. В. Лодыженского "Сверхсознание. Свет Незримый. Темная сила", профессора В.И. Экземплярского "Старчество", И.М. Концевича "Оптина пустынь и ее время", русского автора И. Смолича на немецком языке "Leben und Lehre der Starzen", переведенная митрополитом Иоанном (Вендландом) на русский как "Жизнь и учение старцев (Путь к совершенной жизни)", монахини Игнатии "Слово о старчестве", "Старчество на Руси", "Пастырство монастырское, или старчество". В этих трудах старчество рассматривается как святоотеческая традиция, явление, связанное с учением святых Отцов Церкви. Их авторы в основном сетуют на то, что вопрос о старчестве не затронут в научной литературе и малоизучен даже богословской наукой. Эти исследования имеют научно-богословский характер, но аспект культуры в них практически не представлен.

В данной работе богословское понятие "старчество" рассматривается с культурологических и философских позиций как кулътуросозидающее начало человека. Под культурой в данном случае понимается культура духовная, которая рассматривается, во-первых, как общее учение и мировоззрение, во-вторых, как духовная культура личности ("культура глубокая"²), т.е. как особый способ существования. Духовность является не просто одной из характеристик индивида, а его "конструирующей особенностью"³, отличительной чертой человека от всех остальных тварных существ. Нерелигиозную культуру нельзя представлять как первичный и самодовлеющий мир ценностей. Для ценностного самоопределения необходимо выйти за пределы культуры и найти критерий, высший по отношению к ней. Иначе сама культура обожествляется, кроме того, в ней самой обожествляется и человек как деятель и носитель культуры.

Старчество - это понятие, возникшее в IV веке в христианской культуре вместе с появлением монашества, как руководящее в нем начало, характеризующее добровольные сакральные отношения пастыря-руководителя и его ученика (учеников), и присущее только православию с момента великой схизмы 1054 года.

Оно представляет собой синтез трех церковных служений - апостольского, пророческого, учительского. Это особое духовное учение, обозначающее отношения старца-харизматика и его паствы, которая может состоять как из одного-двух иноков, так и из людей, съезжающихся к старцу со всего мира.

В православной монашеской культуре условно выделяют два направления: созерцательное и де-ятельностное. Старчество, как высшее ее проявление, гармонично сочетает их в себе, так как старец уже чужд "бесконечной множественности и раздробленности явлений мира"⁴. Но мы все же прибегнем к этому членению не как к чему-то объективно и реально в старчестве существующему, но как к удобной форме анализа этого феномена.

Итак, на уровне мистико-созерцательном старчество выражается в "самособирании" личности подвижника в процессе достижения старчества (святости и бесстрастия), на уровне аскетико-деятельном действует система отношений "руководитель-ученик" и старчество выражается в воспитании в ученике аскетической культуры личности.

Монашеская православная аскеза - это особая область творчества, которая считается многими философами и культурологами необходимым условием человеческой истории и культуры. Оба вида монашества являются аскетическими: на созерцательном уровне аскеза понимается как "личный подвиг", а на деятельном - как "подвиг социальный". Подвижники, достигшие этого состояния, выходят на путь духовного учительства, становятся старцами. Святость не является понятием этическим, а исключительно духовным. Как полагают старцы, она возникает в человеке в момент соединения двух воль, направленных друг к другу: с одной стороны -воли абсолютно свободного творчества Бога, с другой -воли тварной свободы человека. Только этот момент встречи двух воль в человеке может создать из обычного подвижника старца, поэтому только внешней чистоты . жизни и внутреннего подвига недостаточно.