Средства и методы построения общественных дисциплин, страница 8

Попов: Нет, неправильно. Возможно то (хороший вопрос, глубокий), что подготовлено инструментом, ну, и, соответственно, человеком, который им может пользоваться. В этом смысле в социальном мире возможно все, как мы знаем. Правильно, да? От массовых взаимных убийств, до высочайших полетов мысли. Были бы инструменты. А все остальное, в этом смысле, относится к области фантазии, и общественными дисциплинами не является. И в этом смысле "невозможно".

Копылов: Интеллигенция XVIII века искала ответ на вопрос, что возможно, а что нет.

Попов: Да, возможно все, если изготовить инструмент. Хороший пример в этом – математика (ваша любимая, и моя – тоже). Ведь когда становится возможным нечто рассчитывать? – Когда появляется инструментарий. Когда появляется система исчисления. Когда она появляется, тут же становятся возможными разные вещи. И когда она появляется, тут же это объявляется возможным, вне зависимости от того, какие она сферы обслуживает и что реализуется. Но становится возможным. То же самое и в общественных дисциплинах. Инструменты (или в более широком смысле – средства) дают возможность расчета. Расчета. И – становится возможным. Вот если бы появились внеэкономические и внефинансовые механизмы расчета общества, не вопли и сопли про то, что общество должно быть культурным и прочее…, оно уже было один раз культурным (и вариант только такой: либо возвратиться в средневековую Европу и получить ее общество с его грязью, мразью, но – культурное, либо, соответственно, делать что- то другое).

Мрдуляш: Я, кажется, понял, почему вы заменили слово "ценности", словом "вкус". Потому что ценности удерживают от применения инструментов некоторых, а вкус не удерживает.

Попов: Да, я сказал, что ценности сохраняют, а вкус позволяет делать вещи, которых не было, но при этом делать их соразмерными.

Мрдуляш: Человек, имеющий вкус, а не имеющий ценностей, сможет использовать любой инструмент, а вот с ценностями так не пойдет.

Попов: Да. И что?

Мрдуляш: Тогда хорошо, что методология общественных дисциплин еще не создана.

Попов: Она создана. Уже создалась.

Мрдуляш: Нет, не человеческое это дело – историческое.

Попов: Ну, создалась, создалась.

Павел Брунович совершенно превратился в гнилого интеллигента. Я отвечу (это, опять же, моя точка зрения), хотя это вопрос действительно интересный. Дело в том, что эта позиция, которую вы проповедуете, очень распространенная и даже культурная, – что хорошо, что такое ограничение инженеризма и революционизма всякого…

Мрдуляш: Слов "хорошо – плохо", я не употреблял.

Попов: Употребляли по смыслу, вы сказали "хорошо, что она не создана". Вот смотрите: здесь опять та же самая вещь, как с теми же самыми средствами информации. Технологические (в широком смысле – не обязательно связанные с железом), или инструментальные системы, индустриальные – они всегда переживают три как бы шага. Первый шаг состоит в том, что кто-то первым научается что-то делать лучше, чем другие. И первая на них реакция – что они либо гении, либо колдуны (в зависимости от общества, в котором они обитают): они приобретают мощность и силу большую, чем другие. Правильно? Кто-то научается ездить быстрее, прыгать дальше или, наоборот, угнетать других каким-то способом. Например, сила, меч, оружие или еще что-то. Второе – это возникают аналогичные системы средств, которые пытаются с ними бороться. Но при этом весь мир тогда делится на две категории. Одни – это противоборствующие стороны, а вторые – это страдающая сторона. И третье – освобождение от принадлежности к технологическим системам. В тот момент, когда автомобили были у немногих, это было средство и в т.ч. – оружие победы над другими. В тот момент, когда есть метро, железные дороги и все прочее, человек становится от них свободен именно в силу того, что оно становится всеобщим, оно становится ничьим, всяк может использовать. То же самое и здесь. Когда некоторые группы (как говорил Куринский – его фамилия) нехороших людей захватывают средства – СМИ и т.д. – и начинают угнетать других, то выхода здесь только два (исходя из той логики развития инструмента, о которой я сказал): первый – это плакать, что не тем досталось, и второй – само это средство обобществить. Обобществляется оно только одним образом – через формирование общественных дисциплин, т.е. через формализацию и объективацию средства и доведения его до такой степени, что им может пользоваться каждый.