Жан-Поль Сартр "Произведение искусства"

Жан-Поль Сартр

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА

Мы не собираемся затрагивать здесь вопрос о произве­дении искусства в целом. Хотя он и связан тесно с пробле­мой Воображаемого, для его рассмотрения потребовалось бы написание специальной работы. Но вполне уместно сделать некоторые выводы из тех продолжительных исследований, когда примером нам служила статуя, портрет Карла VIII или роман. Последующие замечания касаются в основном типа существования произведения искусства. И уже сейчас можно сформулировать главное: произведение искусства — это ирреальное.

Для нас это станет ясно, как только мы, например, с совсем другим намерением рассмотрим портрет Карла VIII. Сначала мы поняли, что Карл VIII был объектом. Но, ра­зумеется, объект этот совсем иного рода, чем картина, холст, реальный красочный слой. Пока мы рассматриваем холст и раму как таковые, перед нами не возникает эстетический объект. Причем не потому, что его скрывает картина: дело в том, что он не может быть дан сознанию, реализующему (данное в наличии). Он возникает в тот момент, когда со­знание осуществляет радикальную, предполагающую неантизацию[1] мира, конверсию и конституирует себя как вообра­жающее. Так, как будто из этих вот кубиков можно по соб­ственной воле увидеть пять пли шесть. Однако не следует утверждать, что когда их видят пять, то маскируется тот аспект рисунка, где их бы оказалось шесть. Скорее мы просто не в состоянии видеть пять и одновременно шесть кубиков. Интенциональный[2] акт, который воспринимает пять кубиков, самодостаточен, он завершен и исключает акт, принимающий во внимание шесть кубиков. То же са­мое происходит при восприятии в образе Карла VIII, кото­рый изображен на картине. Изображенный Карл VIII не­обходимо соотносится с интенциональным актом вообража­ющего сознания. И поскольку этот Карл VIII ирреален как то, что постигается в картине и является объектом наших эстетических оценок (именно о нем мы говорим, что он «волнует», «изображен с пониманием, мощью, изящест­вом» и т. д.), то мы вынуждены признать, что эстетический объект в картине — это ирреальное. Подобная конста­тация крайне важна, если, конечно, вдуматься в обычное смешение реального и воображаемого в произведении искус­ства. Действительно, довольно часто говорят, что у худож­ника сначала имеется идея в образе, который он затем реа­лизует на полотне. Причина ошибки здесь в том, что художник на самом деле может исходить из психического образа, который как таковой некоммуникабелен, а также в том, что в конце работы он представляет публике объект, доступный созерцанию каждого. И тогда полагают, что име­ет место переход от воображаемого к реальному. Но это вовсе не так. Реальному не требуется усилий для утвержде­ния своей реальности — это результат ударов кисти, грун­товки холста, его фактуры, наложенного на краски лака. Но как раз все это не является объектом эстетических оценок. Наоборот, прекрасно именно то существо, которое не может предоставить себя восприятию и по самой своей природе изо­лировано от мира. Мы докажем это тем, что нельзя осве­тить данное существо, направляя на картину луч света: освещается картина, а не само это существо. На самом деле художник вовсе не реализует свой психический образ: он просто создает такой материальный аналог, что каждый, рассматривая только его, может уловить сам образ. Но да­же наделенный аналогом, образ остается образом.