История кораблевождения, страница 4

В 1637 г. Ричард Норвуд, моряк и лектор по математике, в брошюре, озаглавленной "Искусство моряка", опубликовал отчет о своих усилиях сдви­нуть один из самых больших камней преткновения на пути к исправлению навигации - именно о своих попытках определить истинную длину градуса или морской мили: Норвуд секстаном больше 5 футов радиусом определил широту места вблизи Тауэра в Лондоне в июне 1633 г. и одного пункта в центре Йорка в июне1635 г. и, тщательно исправив склонение, Солнцам введя поправки на рефракцию и па­раллакс, получил разность 2°28'. Затем, определив горизонтальные углы поворотов всех промежуточ­ных точек и составив Специальную таблицу для ис­правления их относительных повышений и пониже­ний, Норвуд измерил цепью расстояние между край­ними точками. Незначительное число участков, ко­торые он не был в состоянии измерить цепью, он измерил шагами. В результате получился вывод, что градус содержит 367,176 английских футов, что для морской мили дает 2040 ярдов - величину только приблизительно на 12 ярдов больше истинной. Со­чинение Норвуда выдержало много изданий и со­хранило свою известность на протяжении целого сто­летия. В позднейшем издании Норвуд говорит, что за неимением средств для определения долготы мо­ряк должен полагаться на свое счисление. Он советует при употреблении полуминутной склянки вывя -. зыватъ узлы на лаглине через 51' фут один от друго­го. в точном соотношении с длиной мили. Норвуцу приписывают также открытие "наклонения' магнит­ной стрелки в 1676т. 

Развитие искусства кораблевождения и было, и до сих пор неразрывно связано с прогрессом черчения географических и морских карт и точными астрономическими определениями положений мест на земной поверхности. Пока в древний период были известны, и применялись толь­ко способы практической астрономии для опреде­ления широты в море, не могло быть изобретено никакого способа для определения долготы, за исключением лишь грубого метода счисления прой­денного кораблем расстояния; так что единствен­ным способом достигнуть порта назначения было править так, чтобы вступить на параллель этого порта к востоку или западу от предполагаемого его положения и затем приближаться к нему, идя по его параллели. Успех этого способа зависел, без сомнения, в значительной степени от той точ­ности, с которой была известна долгота этого пор­та. Даже с большими и более точными инструмен­тами, употреблявшимися на береговых астроно­мических обсерваториях, средства для определе­ния широты были значительно лучше тех средств, посредством которых могла быть получена долго­та; применяя одинаково те и другие к различным небесным светилам, от положения которых зави­сит и определение положения точек на Земле, скло­нение светил, соответствующее широте места на Земле, определялось с гораздо большей точнос­тью, чем их прямое восхождение (соответствую­щее долготе).

Нельзя было, однако, давать точные предска­зания о положении Луны, звезд и планет, пока не были открыты законы, управляющие движением этих светил; для установления же этих законов необхо­димы, без сомнения, сведения о действительных положениях светил в различные, далеко отстоящие одна от другой эпохи.

В 1699 г. Эдмунд Галлей, впоследствии коро­левский астроном, командуя "Любовником", совер­шил плавание для пополнения сведений о долготах мест и склонении компаса. Результатами его путе­шествия явились составленная им первая карта маг­нитного склонения и предложение определять дол­готу по покрытиям неподвижных звезд.

Ввиду необходимости иметь более точные кар­ты, равно как и настоятельной потребности опреде­лять долготу каким-нибудь пригодным для моряков простым и точным способом, много проектов пред­лагалось для осуществления этих целей. Одно вре­мя надеялись, что долготу можно будет определять непосредственно по наблюдению склонения компа­са и сравнению его величины с величиною, указан­ной на картах. Однако единственно точный способ определения долготы состоит в определении разно­сти времен, считаемых в один и тот же момент на меридиане наблюдателя и меридиане, принятом за нулевой. Поэтому до изобретения и усовершенство­вания хронометров разность времен, считаемых в двух местах в один и тот же момент, могла быть определена только по наблюдениям в этих местах одного и того же небесного явления.

Знаменитая задача определения долготы по лун­ным расстояниям привлекала внимание астрономов и моряков за много лет до того, как она была заме­нена более простым и точным современным спосо­бом - хронометрическим и послужила главным по­водом к учреждению Королевской обсерватории в Гринвиче и изданию впоследствии "Морского аль­манаха". Очевидно, что если бы теория движения Луны была вполне постигнута, а положения небес­ных светил точно определены, то расстояния Луны от них для любого момента Гринвичского времени точно могли быть предсказаны, так что, если опуб­ликовать вперед эти предсказания, то наблюдатель в любом месте земного шара простым измерением этих расстояний мог точно определить Гринвичское время; сравнение его с местным временем (которое в ясную погоду может быть часто и просто опреде­ляемо) дало бы долготу. Этот метод предвидел Дж. Вернер не позднее 1514 г.. но в течение многих лет большие трудности мешали его практическому применению.

До учреждения национальных астрономических обсерваторий невозможно было собрать огромное число наблюдений, необходимых для точного опре­деления мест небесных светил, а до изобретения секстана не существовало инструмента, годного для употребления на море, которым можно было бы из­мерять нужные расстояния с необходимой точнос­тью; с другой стороны, производившиеся вычисле­ния были слишком сложны, чтобы получить всеоб­щее распространение среди тех. кому главным об­разом с ними приходилось иметь дело. Истинное ос­нование теории движения Луны оставалось неизве­стным до времени Ньютона, когда и лунная задача начинает занимать главное место в истории кораб­левождения. Места звезд были до этого выведены из разнообразных, далеко не сходных между собой источников.

Начало современного кораблевождения можно смело считать с изобретения секстана в 1731 г. и хронометра в 1735г.