Свобода совести в СССР, страница 3

Решительный поворот властей к Русской Православной Патри­ар­шей Церкви, возглавляемой на тот момент митрополитом Сергием (Стра­го­род­с­ким), произошел в сентябре 1943 года. Наиболее значительным для истории церкви является тот факт, что правительством в сентябре 1943 года было дано разрешение и оказано содействие для проведения Поместного Собора РПЦ и избрание Патриарха (после смерти в 1925 г. избранного Поместным Собором в 1917 г патр. Тихона (Белавина) Русская Церковь возглавлялась его место­блю­стителями) и Синода (деятельность которого прервалась в 1935 г.). Государством были вы­делены помещения для патри­архии.

4 сентября И.В. Сталиным было выне­сено решение о создании при со­юз­ном правительстве «Совета по делам Рус­ской Право­слав­ной Церкви», ко­то­рый возглавил Г.Г. Карпов. Соответствую­щее постановление Совнаркома СССР было принято через десять дней. Со­гла­с­но замыслу руководителя го­су­дарства вновь образованному органу над­лежало своей деятельностью боль­ше подчеркивать самостоятельность Цер­к­ви [1, с. 59, 61]. Ему было предос­тав­лено право окончательного решения воп­росов об открытии, строительстве или закрытии храмов. Постановлением Сов­наркома от 1 де­кабря  1944 года было предписано воздерживаться от за­крытия культовых зданий на освобож­денных территориях, открывшихся там в период ок­ку­па­ции. Вновь было от­кры­то более двухсот православных хра­мов. Церкви были возвращены многие монастыри, (и в их числе Киево-Пе­чер­ская Лавра), иконы, хранившиеся в за­пасниках государственных музеев, вновь зарегистрированы религиозные об­щества. При епархиях открывались бого­словские курсы, духовные семи­на­рии и академии. Было разрешено издание ежемесячного церковного журнала. Вновь организовывалась работа свечных заводов и других церковных про­из­водств.

В мае 1944 года постановлением Советского правительства был обра­зо­ван Совет по делам религиозных культов. Таким образом, можно говорить о том, что урегулирование взаимоотношений с государством коснулось и дру­гих религиозных объединений, действовавших на территории Советского Союза.

Однако стоит отметить, что в 1965 году оба Совета были объединены в единый орган, прак­тически лишенный самостоятельности в решении важных вопросов церков­ной жизни.

Плодотворное посту­па­тель­ное развитие государст­вен­но-Церковных от­ношений про­должалось примерно до 1948 го­да, когда линия на их «потепле­ние» начинает дискре­ди­ти­ро­ваться, как «вредная обществу и партии» и, в конце концов, ста­но­вится жесткой и враждебной после смерти И.В. Сталина [1, с. 63]. Начинается неуклонное сокращение чис­ла действующих религио­зных об­­ществ, чинятся препятствия к регист­ра­ции новых.

В 60–70-е годы программной целью объявлялось построение общес­т­ва без религии. «Атеистическая работа признавалась главным рычагом фор­ми­рования научного мировоззрения» Религиозность рассматривается, как «ос­таточное проявление досоциалистических формаций», а ее проявления, «пе­режитки прошлого» [1. с.65]. Атеистическая пропаганда ориентировалась на демонстрацию вреда религии. «Ей ставили в вину и ущерб, причиненный обществу массовыми прогулами и пьянками во время церковных праздников, и то, что религия как антинаучное мировоззрение «затемняет», «отравляет» (а то и «растлевает») сознание советских людей, мешая их активному учас­тью в общественном производстве, в социалистической жизни вообще» [1, с.23]. Религии не отводится место в рамках советской системы.

Многочисленная масса верующих фактически как бы расщеплялась на две части. За людьми преклонного возраста признавалось право быть чле­на­ми Церкви, считалось, что это только их удел. «Но активный в церкви рабо­чий, инженер или научный работник – «слуга двух господ». Подобное отно­шение к верующим, которых не было оснований подозревать «в нелояльнос­ти по отношению к социалистическому государству, ставит Церковь психо­ло­гически в поло­жение какой-то внутренней заграницы», а верующих, соот­ветственно, возводит в статус лиц «с двойным гражданством» [1, с.265]. От неверующих при этом требовалось, чтобы они не переходили «границу» – не участвовали в крещениях детей, венчаниях и отпеваниях. Многих церковные служ­бы привлекали своей красотой, торжественностью традиционностью для русского человека. Ко­нечно, это не могло благоприятно сказаться на общес­т­венной жизни страны.