Возникновение систематического богословия. Сущность Божия

1. К середине III в. в ответ на рзличные ереси, искажавшие суть хрис­ти­анства, начинает складываться систематическое богословие. Для всех ере­се­на­чальников в большей или меньшей степени свойствена сложность и ориги­нальность характера, в котором аскетическая суровость сочеталась, нередко, с пылким стремлением к истине и беспощадной непримиримостью к про­тив­ни­кам, а также склонностью к крайностям и экстремизму [1, с 51].

а) Одной из причин впадения в ересь иногда становилось неправильное нравственно-аскетическое устроение ересеначальников. Так, в середине II в. во Фригии возникла секта монтанистов, отдельные общины которой просу­ще­ствовали до VIII в. Её основателем был Монтан, скопец, бывший жрец Ки­белы (культа Матери богов), который по обращению в христианство провоз­гласил себя «параклитом» (утешителем) [2, с. 351].

Александрийский пресвитер Арий обосновал первую массовую ересь ан­тихристианского характера. Как человек, страстно ревнующий о вере и христианском учении, ещё будучи мирянином он присоединился к расколу Ми­летия, осуждающего снисходительность Церкви к «падшим» во время го­нений, в котором провёл пять лет. Став священником, Арий приобрёл репу­та­цию красноречивого проповедника строгого поведения, стал кумиром при­хожан. Но, как учёный, он «сухой диалектик, на логических и силлогических путях этой диалектики легко терял религиозно-догматическое чутьё и рож­дал ересь» [3, с. 16].

Данные истории Церкви и опыт многих подвижников показывают, что лишь многие годы подвижничества и благодатная помощь Божия способны сформировать в человеке догматическое сознание не в догматическом смыс­ле этого слова, а как духовное ведение. Естественно, что неправильная нрав­ственно-авскетическая жизнь искажает это знание [4, с 170 - 171].

б) Естественно, что и вне истинной веры в Бога «никакой духовный (мис­тический) опыт не даёт человеку познать Божественное Бытие, как Еди­ную, Непостижимую, абсолютную Объективность в Трёх непостижимых аб­со­лютных Субъектах, т. е., как Троицу единосущную и нераздельную» [4, с. 173].

В качестве примера можно привести антиоригениста Павла Самосат­ско­го, который обосновал учение монархиан-динамистов, осуждённое Анти­о­хийским Собором. Наряду с богословскими заблуждениями Павел Само­сат­ский был осуждён и за свой образ жизни и обвинён в излишней помпезности, щегольстве, любви к роскоши и прочих тому подобных пороках [1. с.111].

2. О том, что Сущность Божия непознаваемо, Священное Писание го­во­рит нам, что Бог «обитает в непреступном свете, Которого никто из чело­ве­ков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6, 16). Она непознаваема для всех твар­ных существ: «Кто может исследовать великие дела Его? Кто может из­ме­рить силу величия Его?» (Сир. 18, 3 – 4). «Бога никто никогда не видел», – учит ап. Иоанн (1 Ин. 4, 12). И во всей полноте Сущность Божия известна толь­ко Самому Богу. Спаситель говорит, что «никто не знает Сына, кроме От­ца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет от­крыть» (Мф. 11, 27). «Кто из человеков – вопрошает ап. Павел – знает, что в человеке, кро­ме духа человеческого, живущего в нём? Так и Божьего никто не знает, кро­ме Духа Божия» (1 Кор. 2, 11).

Но Бог, как говорит св. Иоанн Дамаскин, не оставил нас в совершенном неведении. Во-первых, в какой-то степени мы можем познавать Бога посред­ством изучения окружающего нас мира, как творения благого Бога. Во-вто­рых, Господь Сам открыл нам знание о Себе в той мере, в какой мы можем это постигать и в какой это необходимо для нашего спасения сначала через про­роков, а затем и через Единородного Сына Своего. И, наконец, в личном опы­те благодатной жизни человеку могут открыться сверхъестественным образом все истины христианской веры. Причём, в новозаветное время это откровение возможно не внешне, в образной форме, а внутри человеческой души, в молитвенном созерцании.

Во всей полноте раскрывает православное понимание богопознания уче­ние свт. Григория Паламы о непознаваемости Божественной сущности и о познаваемости Бога в нетварных энергиях. Энегия, исходящая от Сущности, но не отделяющаяся от Неё, есть нетварная Божественная благодать. Это осо­бый образ бытия Божия вне собственной Сущности. Посредством этих благо­датных энергий мы можем познавать Бога.

3. Нет никакого определения, с помощью которого можно было бы впол­не описать Божественную Сущность, поскольку все определения в той или иной мере ограничивают определямеый предмет, а относительно Божес­тва употребляются нами в силу ограниченности нашего разума, а не Божес­твен­ной сущности. Поскольку сама Божественная сущность нашему понима­нию недоступна, мы можем говорить только о некоторых её свойствах. Одни из них говорят о Боге, как о Личности, о духосно-разумном Существе (Бла­гой, Праведный, Творец, Судья). Можно отметить, что из приведённых свт. Ва­силием Великим в качестве примера имён два (Благий и Праведный) ха­рак­теризуют вечные силы и действия Бога, а два других (Творец и Судья) – от­ношение Бога к миру и человеку. Такие свойства в богословской науке на­зы­ваются катафатическими, положительными или духовными. Другие гово­рят о том, каких недостатков нет в Божественной природе, указывая на со­вер­ш­енство божественной сущности (Нетленный, Невидимый, Бессмерт­ный). Эти свойства называют апофатическими, отрицательными или онтоло­ги­ческими.

4. Православная Церковь верует во единого по естеству Бога троичного в Лицах. Сливать воедино ипостаси Божества означало бы утверждать, что это не самостоятельные, хотя и единые по существу личности, но три раз­лич­ных модуса или проявления во времени единого Бога (как утверждали, на­при­мер, савелиане). Такая точка зрения совершенно неприемлима для право­славия.

С другой стороны, делать заключение о том, что если в Боге три Ипо­ста­си, то, следовательно, каждая из них обладает Своим естеством (как это де­лали тритеисты и даже, по сути, ариане), тоже недопустимо. Соединение в едином Божественном существе трёх ипостасей непостижимо для челове­чес­ко­го разума и может быть понято лишь приблизительными аналогиями из твар­ного мира. Например, как единый луч белого света распадается на соста­в­ляющие его цвета спектра; как от единого солнца исходит свет и тепло. Но Божественные ипостаси суть самостоятельные личности, в равной степени обладающие всеми существенными свойствами Божьими. При этом Божественные ипостаси различаются своими ипостасными свойствами.

5. Словами «во единаго Бога» и «во единаго Господа Иисуса Христа» Сим­вол веры раскрывает учение Церкви о единстве Существа Божия. Также слова «Света от Света, Бога истинна от Бога истинна единосущна Отцу,» «…спокланяема и славима» и др.

В Символе веры прямо не сказано, что Божественных лица три, но все они перечислены – Отец, Сын и Святой Дух – и указаны свойства, отлича­ю­щие каждое Лицо Божественной Троицы от других. Так, о второй ипостаси – Сыне Божием – сказано, что Он рождён от Отца «прежде всех век». О Духе Святом говорится, как об исходящем от Отца.

6. В троичном тропаре первой песни канона раскрытие тайны Пресвя­той Троицы лишь начинается. Здесь прямо прославляется один Бог в трёх Ли­цах – «во Отце и Сыне и Дусе». Кроме того, говорится о том, что Три Ли­ца Святой Троицы соприсносущны в едином существе.

Тропарь третей песни воспевает каждое из Лиц Св. Троицы в отдель­нос­ти, указывая на образ их бытия: безначальность, т.е. нерождённость, От­ца; безлетность или безвременное, предвечное рождение Сына и соприсно­сущ­ность Св. Духа. Последними словами: «Единого Трое естеством Бога» утверждается единство трёх Лиц по естеству.

Еще более ярко на различие Лиц Св. Троицы по образу их происхож­де­ния указывает тропарь пятой песни. В нём ясно перечисляются ипостасные свойства Каждого Лица, отличающие их в едином Божественном существе: об Отце сказано, что Он нерожден, Сын назван Единородным и Дух – проис­хо­дящим от Отца. Этими свойствами различаются в единой Божественной сущности три её ипостаси. Троекратное славословие косвенно указывает на то, что все Лица Святой Троицы равнопокланяемы и, следовательно, явля­ют­ся единым Богом. Указаны также свойства единого Божественного естества («Святый», «безлетне», «Божественный и сопрестольный»)

Троичен шестой песни через отношение Богоматери к тайне Пресвятой Троицы раскрывает единство Божественных Лиц в домостроительстве на­ше­го спасения. Троичность лиц в Боге показана посредством их перечисления, и указания их образа действия в Таинстве Боговоплощения (икономия или домоствроительство).

ЛИТЕРАТУРА

1.  Прот. Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Виль­нюс-Москва, 1992.

2.  Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. 2. М., 1994.

3.  Карташев А.В. Вселенские Соборы. М., 1994.

4.  Иером. Софроний (Сахаров). Преподобный Силуан Афонский. М., 1998.