Проблемы общественного сознания доклассовой эпохи

ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ ДОКЛАССОВОЙ ЭПОХИ*

1

Об общественном сознании людей доклассовой эпохи мы знаем, к сожалению, очень мало. О нем написано, правда, большое количество книг. Давно ведутся споры и высказываются весьма различные мнения о том, чем отличается и отличается ли первобытное сознание (мышление) от нашего. Но уже само наличие этих разных, до прямой противоположности, взглядов на характер первобытного мышления есть признак того, как мало известно о нем достоверного.

Дать полный обзор высказывавшихся по данному вопросу взглядов в краткой статье совершенно невозможно. Но попробуем охарактеризовать хотя бы главнейшие направления вопроса о первобытном мышлении.

С самого зарождения этнографии как самостоятельной отрасли знания — с середины XIX в. — была выдвинута идея, легшая в основу всех построений классического эволюционистского направления в этой науке: идея коренного единства человеческой психики, универсальности и неизменности законов мышления — Elementargedanke Адольфа Бастиана — категория, при помощи которой этот немецкий путешественник и ученый пытался объяснить общую закономерность и сходство в явлениях культуры всех народов. Мак-Леннан был убежден в том, что сходств в культуре и обычаях самых разных народов гораздо больше, чем различий между ними[1]. Эдуард Тэйлор тоже исходил в своих построениях из предположения об исконном единстве человеческой психики и универсальности действия логических законов мышления[2]. Герберт Спенсер хотя и признавал различие между психикой первобытных людей («дикарей») и цивилизованных народов, но видел это различие главным образом в эмоциональной сфере, а также в объеме положительных знаний; «законы мысли, — говорил он, — повсюду одни и те же», поэтому «заключение, выводимое первобытным человеком, есть разумное заключение из тех данных, которые ему известны»[3].

Упадок эволюционного направления в конце XIX в. выразился в том, что появилась тенденция подчеркивать существенные отличия в строе мышления первобытных и цивилизованных людей. Очень резко высказал эту мысль Альфред Фиркандт[4]. Он старался систематически противопоставить психику «естественных» и культурных народов в области мышления (ассоциативный и апперцептивный типы), в области волевых актов (в первом случае непроизвольные, а во втором произвольные действия, играющая и организованная энергия), в характере эмоций и аффектов и пр. Следом за ним Конрад Прейс видел особенность первобытного мышления в преобладании магических представлений, из которых он склонен был выводить не только религиозно-мифологические верования, но и искусство, и язык, и даже технику[5].

Все это были довольно грубые попытки объяснить в рамках общей эволюционистской концепции и в строго рационалистическом духе заметные различия в типах культуры и в психическом облике народов, стоящих на разных уровнях развития.

Совсем другое применение получила та же эволюционистская концепция в трудах Зигмунда Фрейда и его последователей. «Психо-аналитический» метод привел Фрейда к выводу, что духовный мир отсталых народов напоминает клиническую картину нервно-психических заболеваний: там действуют те же навязчивые идеи, неврозы, фобии и пр., принимающие форму табуации, тотемических представлений, анимистических образов. Основой же всего этого служат якобы подавленные в детстве эротические влечения[6]. Подобно классикам эволюционистской школы фрейдисты исходили из постулата единства человеческой психики, но только интересовались сферой не сознательного, а подсознательного и искали не нормальные и разумные, а патологические и иррациональные черты психики. Некоторые из последователей Фрейда доводили до абсурда настойчивые поиски сексуальной символики в культуре, обычаях, представлениях отсталых пародов, изображаемых какими-то эротоманами[7].

Существенным шагом вперед в понимании различий между психическими типами народов разного уровня развития была социологическая концепция Эмиля Дюркгейма и его последователей. Введя в научный оборот понятие «коллективные представления» — для обозначения идей, не заимствованных человеком из его собственного практического опыта, а как бы навязываемых человеку общественной средой, — Дюркгейм открыл новую и широкую дорогу для исследования этой особой категории представлений и соответствующих им эмоций и действий. Двинувшийся но этому пути Люсьен Леви-Брюль в своих блестящих работах убедительно показал, что к этим коллективным представлениям неприложимы наши привычные, чисто рационалистические нормы логического мышления, что сознание человека, подчиненное коллективным представлениям, нечувствительно к законам логики, непроницаемо для опытной проверки.

Такой тип мышления Леви-Брюль обозначил как дологическое мышление. Он неоднократно оговаривался, что термин этот относится только к области коллективных представлений и что вне этой области, в сфере практического опыта, любой человек, хотя бы принадлежащий к самому отсталому народу, действует и мыслит вполне разумно и целесообразно. Но вопреки своим же оговоркам Леви-Брюль зачастую выражался так, как будто дологическое мышление характеризует вообще склад ума отсталых народов («низших обществ», как сказано даже в заголовке первой и важнейшей книги французского ученого)[8]. Однако Леви-Брюль не раз говорил, что и в наших современных обществах не исчезли коллективные представления с присущим им дологическим строем мысли.

И в самом деле, ведь и область религии, принципиально не допускающая никакой опытной и критической проверки своих догматов и установлений, и область общественной морали, тоже почти непроницаемой для критики, и так называемое общественное мнение, подчас противоречащее элементарному здравому смыслу, — это целиком сфера коллективных представлений, подавляющих отдельную личность, и в этой сфере законы дологического мышления поныне царят самодержавно.

Однако трудно оспаривать, что на ранних ступенях развития общественного сознания все то, что Дюркгейм и его единомышленники называли коллективными представлениями, занимало значительно более видное место, чем позднее. Индивидуализация мышления делала только первые свои шаги