После варварских нашествий и войн V – VI вв. христианская церковь, объявив равными перед богом всех людей, а братскую любовь нормой отношений между ними, указала путь к спасению от всех бедствий и выступила творцом идеалов наступающего средневековья. Новый идеал образованности изначально развивался в двух направлениях. Первое делало акцент исключительно на развитии внутренних свойств человека, его нравственности, приверженности христианским добродетелям – милосердию, уважению к ближним, почтению к старцам, сочувствию к несчастным. В качестве целей такого воспитания выдвигались смирение, аскетизм, полное подчинение авторитету. Это направление нашло яркое отражение в монашеском идеале воспитания. Основатель монашества на Западе Бенедикт Нурсийский (VI в.) отрицал обучающую функцию воспитания вообще. Он утверждал, что христианину науки не нужны, ибо истинной для него школой является школа служения богу. Главными обязанностями бенедиктинцев было чтение молитв, церковные песнопения и физический труд. Но более значимым стало другое направление, представлявшее собой попытку решить господствующую идею времени – идею союза светской и духовной власти, что предусматривало наличие группы особого рода образованных людей. Зарождение подобных идей мы встречаем уже у Аврелия Августина, который утверждал, что «изучение свободных наук, добросовестное, разумеется, и отчетливое, делает любителей истины в стремлении к ней более бодрыми, более настойчивыми и более подготовленными» (2, с. 126). Таким образом, характерная для средневековья ориентация на познание божественных истин связывалась в идеале образованного человека с необходимостью овладения целым рядом светских наук. Систему такого взаимодействия разработал видный итальянский ученый и государственный деятель VI в. Боэций. В содержание своей системы он ввел знание грамматики, риторики, диалектики на первом уровне (trivium) и арифметики, геометрии, астрономии, музыки – на втором (quadrivium). Этот круг наук и последовательность их изучения были продолжением греческой традиции в теории и практике обучения. Прохождение двух указанных уровней образования должно было привести к постижению высшего знания – Философии и Теологии. Преемником Боэция стал Флавий Кассиодор. Теоретические размышления о необходимости связать светские знания с догматами христианства он попытался реализовать на практике. С этой целью в 555 г. Кассиодор основал общежитие Виварий. Для поселившихся там учеников ученый написал «Наставления в божественных и светских науках», где объединил разнообразные сведения из области математики, медицины, географии, сельского хозяйства, истории, изложил взгляды и концепции античных мыслителей, а также основы тривиума и квадриума (19, с. 189).
Интерес к греко-римскому наследию особо усиливается в XII в. Большим успехом в среде образованных людей стали пользоваться труды Аристотеля. Официальная церковь вынуждена была встать на путь синтезирования христианства с учением греческого философа. Осуществить эту задачу попытался Фома Аквинский. Высшим уровнем познания у Аристотеля являлась sophia – «первая философия». Фома Аквинский вложил в это понятие чисто теологическое содержание: «ее объект оказывается сведенным к абсолюту. В результате человеческое стремление к познанию оказывается перенесенным из земной, объективной реальности в сверхъестественный, иррациональный мир» (4, с. 43). Признавая теологию высшей мудростью. Фома не отрывает ее полностью от других наук. В интересах церкви было подчинить себе развивающиеся научные течения; и он обосновывает суждение о том, что все науки разделяются на две части: основанные на положениях, открытых естественной познавательной способностью человека – такие как, например, арифметика и геометрия, и основанные на положениях, появившихся посредством иной, высшей науки, каковой является Священное учение. Высшей наукой Фома называет знание, которым обладает Бог. Теология свои основоположения получает непосредственно от Бога через откровение и ее зависимость от других наук обусловлена не осознанием неполноценности, а недостаточностью человеческих способностей понять эту высшую науку. «Последнюю, – указывает Фома Аквинский, – легче вести от тех предметов, которые открыты естественному разуму, источнику прочих наук, к тем предметам, которые превыше разума и о которых трактует наша наука» (1, с. 827). Влияние суждений этого средневекового мыслителя длительное время оставалось определяющим для образовательной политики европейских государств.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.