Применительно к своему опыту Ж. Деррида говорит - "деконструкция началась с деконструкции логоцентризма, реконструкции фоноцентризма, попытки избавить опыт мысли от господства лингвистической модели"(8). Бог-Читатаель больше не нужен. Человек сам становится Читателем. У текста больше нет предела нет ничего внешнего ему. Текст теряет правильные, неподвижные смыслы, поверхности в обмен на непредсказуемое скольжение вдоль трещин. "... В нём осуществляется сама множественность смысла как таковая - множественность неустранимая, а не просто допустимая... в нём происходит взрыв, рассеивание смысла, дело не в "истолковании" текста, не в достиженеии "позитивного результата", а наоборот, в том, чтобы в ходе анализа самому вступить в игру означающих..." (2). Более того, как показал Барт в своих "Мифологиях", текст современного мифа не нуждается в эксклюзивной уникальности. Он случаен, он совокупность множества текстов. "В постиндустриальном обществе толпа берет реванш над поэтом, растворяя его личность среди мириадов соавторов... Новые тексты, выставки, книги, телепередачи навязывают нам всё более активную роль. Аудитория теперь должна не содействовать, а соучаствовать..."(5). Сам текст не имеет больше значения - это может быть - реклама стирального порошка, газетная публикация, научная статья или литературное произведение. Важно лишь пространство для совыражения. Даже наука "предполагает сближение деятельности ученого и литератора. " (15) Современным мифом становится всё, что содержит термины-символы (3), так как именно они содержат возможность, готовую в любой момент подарить нам свободу и творчество или ввести в заблуждение. Но и эти термины-символы текучи и подвержены изменениям. Ведь каждое поколение подростков изобретает свой сленг, непонятный их родителям, как, впрочем, и им самим будет непонятен слэнг их детей.
Карл Густав Юнг в своей работе "Один современный миф. О вещах, наблюдаемых в небе" вскрывает механизм появления нового мифа. В конечном итоге не важно, что это за явление. Важно, что "здесь нам представляется удобный случай увидеть, как возникает легенда и как в трудную и мрачную эпоху человечества создается сказочное повествование..." (23). Само слово НЛО провоцирует появление недостижимой гностической тайны, являясь циркулирующим словом. Словом, обеспечивающим замкнутую аутокоммуникацию, и ,тем самым, лишающим возможности постичь его смысл. Это некое зеркало, которое сразу и вещь, и явление, и слово, выражение и обозначение. Зеркало, обеспечивающее схождение сразу двух серий смысла; но при условии, что само же вынуждает серии всё время расходиться. (7) Неопознанный, неузнанный, непостижимый, невидимый; летающий - имеющий свои параметры и пространственную принадлежность; объект - Нечто и НЛО как явление, которое я вижу, даю ему имя, следовательно овеществлённое, схваченное, постигнутое.
"... Из страха, причины которого во всём объеме непонятны и поэтому не осознаны, возникают объясняющие проекции, отыскивающие причину страха во всевозможных и, вероятно вторичных трудностях.... пожалуй его причины затрагивают корни нашего существования."(23) Смотреть в бездну бытия опасно, и так хочется прибегнуть к волшебному щиту объяснений, подаренному богиней Мудрости, но богиня Мудрости по совместительству и богиня Войны, поэтому щит оказывается оружием, помогающим убить бытие, исказив его, превратив в безопасный персонаж комиксов. Замечателен финал: из крови поверженной Медузы рождается волшебный конь Пегас, помогающий сублимировать реальность в текст. Но для современного мифа мало быть постоянно объясняемой тайной. "Правда, в виде редкого исключения они (небесные явления - В.С.) наблюдались уже в предшествующие столетия, но тогда они вызывали лишь обычные, местные толки. Всеобщий слух закрепила за собой наша просвещенная, рационалистическая современность."(23) Превратить локальные явления в архетип может лишь "массовая культура, , всегда бывшая резервуаром мифологических образов и представлений." (5)
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.