Австрийский университет криминологии, австралийская служба сервиса и федеральная полиция Австралии. Конференция по транснациональной преступности, страница 8

Типы восточно-европейской преступной деятельности «соответствуют» профилю самих преступников. Хорошо образованные, и весьма привычные к особенностям работы и больным местам чиновников, с их приверженностью бумажной работе – все это означает, что типы преступлению будут отражать имеющиеся навыки. В основном, каждая в отдельности и все вместе мошеннические схемы в настоящее время осуществляются. Мошенничества со страховкой и медицинскими услугами, манипуляции на рынке акций, кража машин, кража топлива и подделка всех видов (жетонов, банковских векселей, чеков и кредитные карт).

Записи телефонных разговоров показывают практически постоянную связь с Восточной Европой — до 50 телефонных звонков каждый вечер исходят от квартиры с 1 проживающим. Конечно, это заставляет этих людей проделывать огромную работу по переводу телефонных разговоров, в случаях, когда на запись разговора получен ордер. Благодаря этим записям была получена интересная информация о том, как «делают дела», и как построены связи между различными восточно-европейскими преступниками. И обычно высокий процент звонков указывает на важные данные с точки зрения судебной перспективы дела, а также демонстрируют широкий спектр преступных мероприятий, в которых намеревается участвовать один человек. Цель – не специализация, а доход.

И в конце концов — насколько велика угроза канадскому обществу со стороны восточно-европейской преступности? Полиция признает, что очень крупные дела, конечно же, оказывают влияние на граждан Канады напрямую, и значительное – по оценкам, до 800  миллионов долларов убытка понесли канадские инвесторы, в частности – Федерация преподавателей Онтарио, от аферы с компанией ИБМ. Тем не менее, полиция также говорит, что восточно-европейцы – не самый большой источник преступности для Канады. При том, что в преступные сети объединены около 200 их соотечественников, преступное сообщество в целом не велико, и имеет такой вовлеченности в преступную деятельность, как байкеры, азиатская криминальная диаспора или более традиционная итальянская мафия.

Исследование, проведенное Трехсторонним проектом по изучению организованной преступности советской эмиграции в Соединенных Штатах Америки (Силами по борьбе с организованной преступностью Нью-Йорка, Государственной комиссия по расследованиям Нью-Джерси, Комиссия по преступлениям Пенсильвании) показывает, что выводы о восточно-европейской преступности аналогичны выводам Канадских исследователей. Авторы упоминают, что советская эмиграция, которую они изучали, с более высокой вероятностью, чем другие преступные группы, выбирала преступления, связанные с мошенничеством или спекуляцией. Большинство правонарушений относилось к тому типу, который порождается бюрократией и сферой услуг в экономике – т.е. подделки, контрабанда, отмывание денег или подобные деяния (стр.149).

И один удивительный вывод – в свете дела о «Бэнк оф Нью-Йорк» и более недавнего медиа-скандала о мошенниках с Уолл-стрит / русско-американских делах о мошенничестве с акциями – за исключением некоторых слухов, не было никаких доказательств того, что Русские подкупали Американских чиновников (стр. 252). На основании этого вывода авторы отрицают присваивать ярлык «мафии» российской преступной деятельности. Они также отказываются принять взгляд Гамбетты на аналогию услуги по «защите» сицилийской мафии с преступной деятельностью русских, на тех основаниях, что "скорее, они не предоставляют услуги зашиты для рыночных операций, а являются грабителями на рынке " (стp.251). Безусловно, это игнорирует вопрос о том, оплачиваются ли услуги защиты («крыши»), которые и позволяют им действовать как грабителям.

Заключение

Целью данной статьи было сделать обзор некоторых вопросов, имеющих отношение к пониманию восточно-европейской и российской преступности. Ни преступные явления, ни природа этих правонарушений не могут быть поняты без рассмотрения преступной деятельности в ее уникальном политическом, экономическом и социальном контексте.