Статься представлена
Маргарет E. Биар
(с огромной помощью профессора Сергея Плеханова, Программа пост-коммунистических исследований, Университет Йорка, и офицера Королевской Канадской Конной Полиции (КККП) Рега Кинга, Специальное Объединенное Подразделение Правоохранительных Сил, Онтарио)
Аннотация
Эта статья представляет собой попытку обсудить три аспекта российской «организованной преступности». Во-первых, я хочу привлечь внимание современной международной общественности на российскую преступность в контексте приватизации, произошедшей в течение нескольких лет в Советском Союзе. Детали ее проведения специфичны для России, и роль политических и экономических сил в мире определяют размер и до определенной степени природу криминальной активности, имеющей место. Данная статья говорит о том, что указанные силы необходимо принимать в расчет, если правительства хотят произвести какой-либо долговременный эффект на транснациональную преступность. Эта статья обращает внимание на некоторые детали конкретных дел, в которых участвовали — или предположительно участвовали — российские преступники. Роль средств массовой информации и имеющихся международных интересов играет ключевую роль в том, как мы «видим» российское криминальное участие. И, наконец, основываясь на данных полиции, своего рода «Канадская» третья часть сосредоточится на том, что, по мнению полицейского сообщества, сейчас является основными угрозами со стороны российской организованной преступности.
Правовой вакуум переходного периода
Я начала понимать, насколько захватывающей является тема восточно-европейской преступности, и насколько более захватывающей она является, если мы говорим только о "Русской Мафии - взяточниках". Взрыв преступной деятельности всех видов, включая организованную преступность в ее различных проявлениях является системным феноменом, имеющим корни в самом процессе перехода России от коммунизма к капитализму – в приватизации государственного имущества. Рыночные силы в любой стране находятся в постоянном соперничестве с государством, поскольку правительства стараются контролировать частный бизнес. Тем не менее, глобальные перемены от государственного регулирования к рыночной свободе, которые произошли в последнюю четверть двадцатого века, создали то, что является беспрецедентным вызовом правовым системам по всему миру. Сьюзан Стрэндж метко назвала это "поражением государства". Быстрый темп перемен в экономике стремительно опередил законодательные усилия, и объем нелегальных действий в мировом масштабе нарастал. Россия – это только один, хотя, возможно, самый увлекательный пример этой глобальной проблемы.
Что делает случай России особенным, так это объем системных преобразований. Ни одно государство в истории человечества не владело таким огромным объемом собственности, и не подавляло частный сектор экономики до такой крайней степени, как Советский Союз. Естественный импульс по направлению к либерализации экономики нарастал внутри системы десятилетиями, и этот импульс должен был подразумевать незаконные формы: т.е. рост теневого частного сектора и увеличивающееся участие бюрократической элиты в этой незаконной деятельности. Предполагалось, что частный сектор не существует, и подразумевалось, что чиновники подавляют его – но реальная жизнь диктовала иное.
Во время правления Горбачева, советская верхушка была вынуждена признать новую реальность, и двигаться по направлению к легализации частного бизнеса посредством серии все более крутых реформ. Тем не менее, разрыв между законом и реальной экономикой становился все шире. К 1991 году советское государство потеряло контроль над процессом, и совершенно разрушилось. Принцип советской эпохи "Все, что не разрешено - запрещено", был заменен либеральным принципом "Все, что не запрещено - разрешено". Несмотря на огромный объем законодательных инициатив реформаторов, свободные и не регулируемые частные интересы, возникающие в обстановке исторически слабых правовых институтов, и полагающиеся на остаточную силу административной власти, породили огромный правовой вакуум, существующий и в настоящее время.
Порядок, который существовал в течение этого периода (и продолжает существовать) исходил в большой степени не от государства. Российские теоретики, такие, как Овчинский, обсуждают роль «координаторов», обычно воров в законе, которые обеспечивали стабильность системы организованной преступности и до некоторой степени – координировали ее различные элементы. В числе услуг по защите, они могли:
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
