сугубо астрономического, естественно-научного характера было воспринято как подрывающее основы вероучения Церкви. Вот в чем опасность! Церковь не может свой авторитет простирать на те вопросы, которые не являются сферой её озабоченности. Вопросы веры и нравственности, действительно: если вы хотите врачевать недуг духовный у человека, — надо у отцов Церкви спрашивать, а если надо вырезать человеку аппендицит, то его надо к хирургу направить, а не у отцов Церкви, и не у того же св. Григория Нисского, спрашивать, как это делать. Скажем, Григорий Нисский, брат Василия Великого, знал медицину, у него есть трактат «Об устроении человека», где он говорит и о телесном, и о духовном устроении человека. Когда он говорит о телесном устроении человека, он выражает знание анатомии, которое было свойственно ученым людям IV века, и сегодня медик может почитать это, улыбнуться где‑то, потому что знания в медицинской области сейчас ушли далеко. И хотя тогда, может быть, лечили лучше, потому что больше знали натуральных способов лечения, но вопрос о функциях человеческого организма и отдельных органов был слабо развит — не знали, что такое даже анализ крови. Можно ли учиться по «Устроению человека» медицине? Нет. А как Григорий Нисский советует лечить душевные недуги — это та область, в которой компетентна и Церковь.
Я упоминал о пророческом служении Церкви не в смысле предсказания будущего, а в смысле свидетельства: чтобы оценивать с нравственных позиций вопросы научные. Сейчас развивается генная инженерия, генетика сделала огромные шаги. Например, сейчас, можно делать какие‑то впрыскивания на генетическом уровне, и эти гены будут активизировать организм, скажем, на подавление раковых клеток, они приостанавливают их бурное разрастание и содействуют их уничтожению. В этом направлении можно сказать: действуйте, творите, потому что столько людей страдают от рака.
Но когда нам говорят, что надо вторгаться в организм человека, переделывать его природу, т.е. брать на себя функции, премудро заложенные Творцом в генетическую систему, здесь Церковь должна сказать: «Нет!», и в пробирках не надо выращивать людей, — можно выращивать, но это не просто зарождение новой жизни, это — связь и с матерью, и с отцом, и определенное семейное воспитание, семья — малая Церковь, и не надо вмешиваться в эти моменты.
Итак, Церковь может сказать свое слово, когда она может сделать вывод из того или иного научного открытия.
Но иногда были удивительные прозрения. Например, беседы на Шестоднев Василия Великого. Он говорит, что время не является чем‑то взятым изолированно, время связано только с материальным миром, и время существует только в материальном мире, и только материальный мир существует во времени — это среда для существования материи. Если отрешиться от более поздней теории относительности, которая тоже говорит о связи материи со временем, то кажется, в каком‑то безвоздушном пространстве, в какой‑то дыре всё равно какие‑то невидимые часы идут. Нам трудно отрешиться от нашего представления о времени, поэтому нам кажется, что это всё идет, движется. И вдруг, представить, как Василий Великий, что время — это только область бытия
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
