Синдром выгорания: разработка концепции, страница 3

Медсестра из Сиэтлской области сказала об этом так: "Организационные проблемы фрустрируют. Вас часто просят работать в две смены или шесть дней в неделю или в неурочные часы, и это очень утомляет".

Выгорание - это еще и "застой", капитуляция личности перед внешним факторами действительности. Усилия что-либо изменить прекращаются. Некоторым это может показаться урегулированием проблем, но осторожно! Застой парализует творческий потенциал и подрывает способность к изменениям. Вопрос не в том, почему медсестры так часто увольняются, а в том, почему многие из них так долго остаются верными своей профессии.

Наконец, медсестра с 30-летним опытом формулирует свое "выгорание" словесно. У группы RN был перерыв на кофе. Одна из участниц спросила по поводу недавно нанятой медсестры: "Кому нужны ее идеи? Если бы эти новые дипломированные специалисты прекратили свои попытки все переделывать, а только бы работали, они бы лучше вписались в систему". Сидящий напротив супервизор вращала в руках чашку: "Ждите, пока она будет биться о каменную стену в течение 30 лет, как это делала я. Она научится. Здесь чтото изменится? Вот счастьето будет!"

Выгорание - это застой из-за недостатка сил, понимание, что независимо от того, что вы делаете или какие попытки предпринимаете, вы не можете изменить ситуацию.

Группы риска

Риск выгорания для разных типов медсестер различен. Особенно уязвимы те, кто работает с пограничными больными, в онкологических и ожоговых отделениях. Фактически все больничные медсестры, особенно в отделениях интенсивной терапии, подвержены высокому риску профессионального и эмоционального выгорания. Некоторые видят причину в окружении, в котором они работают. Обстановка сама по себе является огромным стрессом как для медсестры, также и для пациентов (5). Как пишут Hay и Oken, "есть нечто странное в том, что представляют собой пациенты. Многих нельзя назвать ни мертвыми, ни живыми. У многих трубки в каждом отверстии. Звуки которые они издают, и действия, которые они совершают, трудно назвать человеческими. Целые области тела и органы, обычно невидимые, открыто выставлены или искажены бандажами. Все это меняет понятие "быть человеком" (6).

Медсестры, с которыми я говорил, назвали две главных причины того, почему они выбрали эту работу: "Это место, где я могу видеть, что люди чувствуют себя хорошо" и " я могу использовать мои знания и опыт для оказания лучшей помощи".

В некоторых случаях медсестры интенсивной терапии используют практику усовершенствования своих профессиональных умений. Например, они вводят стимуляторы работы сердечной мышцы и другие наркотики. Они не только наблюдают за состоянием больных, но и вмешиваются, чтобы предотвратить осложнения болезни, особенно болевые шоки, и они возвращают пациентов к жизни.

Но нигде в уходе так остро не ощущается расхождение между реальным и идеальным, как в отделениях интенсивной терапии. В этих отделениях ожидания медсестер по отношению к себе постоянно растут, они часто делают сверхурочную работу или тратят личное время на необходимое обучение.

Медсестра из Вашингтона описывает типичный опыт. "Специальные области ухода требуют твердых, независимых действий медсестры, и все же, во многих случаях, наши решения подавляются, потому что у всех нас есть боссы, и расхождения во мнениях неизбежны. Это может очень фрустрировать такую опытную медсестру, как я".

Школа ухода никогда не готовила медсестру к таким ситуациям. В формальном образовании медсестры нет ничего, что научило бы ее справляться с периодическими столкновениями с нестандартными, иногда опасными медицинскими случаями.

Rose D. описывает один такой опыт. Роза - помощник главной медсестры отделения интенсивной терапии. У нее репутация спокойного, уравновешенного человека, которого любят сотрудники. Когда я брала у нее интервью, она была явно рассержена.

"Я не знаю, почему я должна заполнять это, " жаловалась она. "Я проработала в этом отделении более семи лет, и за это временя, написала ровно три отчета о своей медицинской практике. До сих пор ничего не изменилось".

Она объяснила процесс: " Вы документируете то, что наблюдали, и пишите, что нужно изменить в лучшую сторону. Вы знаете, что это не имеет значения, когда доктор жалуется на медсестру. Никто не спорит против того, что он говорит, но если я пожалуюсь на врачей, меня не воспримут всерьез. Вы документируете, затем берете форму для службы ухода. Они берут у вас интервью, задают вопросы, и жалоба поступает в медицинский комитет. Но ничто никогда не делается".