От катастройки через прихватизацию к социкапизму

РУССКАЯ РЕЧЬ 4/2006

От катастройки через прихватизацию к социкапизму

© И. Г. МИЛОСЛАВСКИЙ, доктор филологических наук

С. 57

Никого не удивляет, что появление в повседневной жизни новых предметов быта или новых видов деятельности человека приводит к появлению в языке и новых слов. Очень много таких новых слов возникло в русском языке на рубеже прошлого и нынешнего веков. Это связано прежде всего с внедрением новых информационных технологий и рыночными преобразованиями в стране. Первые ввели в русский язык такие слова, как компьютер, эсэмэс, сидером, эмейл, дивиди и многие другие, еще не до конца адаптировавшиеся к русской фонетике и грамматике. Вторые дали русскому языку киллера, риелтора, девелопера, промоутера, менеджера, бизнес-леди и др. Важным свойством всех этих слов является лёгкость определения их значений. В первом случае это можно сделать с помощью рисунков и краткого рассказа о том, в какой ситуации и с какой целью используется предмет с таким названием. Во втором достаточно рассказать, чем же именно занимается лицо, обозначаемое таким словом. Специалисты по русскому языку внимательно наблюдают за подобными явлениями, обсуждая обычно либо вопрос о том, как можно было бы назвать все эти феномены, пользуясь только русскими языковыми средствами (зачем киллер, когда есть убийца, зачем имидж, когда есть образ?). Или размышляя о том, как под влиянием новых феноменов в реальности изменились и значения русских слов. Например, таких, как раскрутить, ("сделать известным и успешным"), крыша ("незаконная силовая защита"), челнок ("постоянный перевозчик товаров по обе стороны государственной границы"), мышь ("часть компьютерного устройства") или наезд ("агрессивные требования под видом обнаружившихся нарушений").

Однако новые слова и новые значения у старых слов появляются в русском языке не только потому, что необходимо давать (более или менее удачно, по субъективному мнению исследователей) именования появляющимся в жизни конкретным предметам и явлениям. Русский

с. 58

язык не просто именует, он расчленяет, осмысляет и оценивает окружающую нас действительность. Благодаря этому существуют такие, например, слова, как ревность или гордость, способный или нахальный, подлизываться или перестраховываться и мн.др. При этом наиболее удачным является обычно однословное именование. Конечно, можно сказать, что "X пришел в состояние, в котором он оценивает себя выше, чем других людей". Однако такое многословное объяснение явно уступает слову зазнался. С таким же явлением мы сталкиваемся, приступая к изучению любой специальной области знания. Там прежде всего необходимо овладеть терминологией, чтобы говорить окружность, а не "линия, все точки которой отстоят на одинаковом расстоянии от одной точки, называемой центром". Или синонимы вместо "слова, различающиеся по форме, но тождественные или близкие по содержанию".

Одним из активно действующих формальных способов такого интеллектуального освоения русским языком действительности является объединение двух слов в одном. При этом речь идет не об обычных сложи; словах, где каждое слово сохраняет свою относительную самостоятельность, как, например, в пароход, пылесос, лесостепь или солнцезащитный. Имеются в виду такие, например, случаи, как хрущоба. Известно, что так называются очень плохие пятиэтажные дома, массовое строительство которых развернулось при правлении Н.С. Хрущева в конце 50-х - начале 60-х гг. прошлого века, когда правительство энергично начало решать острейшую проблему страны - жилищную. Строго говоря, для названия этих домов вполне годится и слово хрущевка (ср. ста-линка или сталинский дом - о кирпичных домах, построенных вМоскве и других крупных городах в предшествующий период). Однако желание обозначить не только время строительства, но и крайне низкое потребительское качество этого жилья востребовало слово трущоба. Наличие в обоих словах общей формальной части -рущ- идало хрущоба - "пятиэтажный типовой дом из дешевых панелей снизкими потолками, маленькими помещениями, без лифта, построенный в конце 50-х - начале 60-х гг. XX века". Иными словами, вслове отразились сразу два момента: невысокий уровень комфорта и время строительства.

Реалии современной жизни, к сожалению, не так редко состоят втом, что ребенка растит лишь один из родителей. Такой родитель, заменяющий маленькому человеку и маму и папу, и называется мапа. Слово это, кажется, впервые ввел Б.Л. Васильев в своей повести "Жила-была Клавочка": «...её все в отделе мапой звали: "мама плюс папа равняется мапа", - как Лена однажды выразилась». Потом это слово подхватили газета "Вечерняя Москва" и Интернет, где появились с тем же значением мапулечка и мапульчик. Конечно, можно сказать об этом явлении и длиннее: мать-одиночка или одинокий отец, однако более

с. 59

короткое и более емкое именование кажется явно предпочтительным. Как кажется необходимым и различение мам и пап в "нормальной" семье и соответственно мам и пап в семье неполной.