О поместной форме собственности XV-XVII веков, страница 3

Чёрная земля, розданная в поместья, не меняла своего верховного собственника — государя и продолжала психологически и юридически осознаваться как волостная. Возможно, в этом причины той лёгкости, с которой поместье поглощало чёрные земли. Правительство же спокойно шло на превращение чёрной земли в поместье, так как чёрные земли, поглощённые поместьем, не могли перейти к монастырям: ведь вторая половина XV в. — период бурного роста церковных земель, который идёт за счёт вотчин светских феодалов, по разным причина продаваемых и передаваемых в собственность церкви.

Недаром именно к этому времени относится острая полемика между «нестяжателями» и «иосифлянами». Не случайно как раз во второй половине XV в. великий князь Иван III некоторое время покровительствовал еретикам-вольнодумцам, отрицавшим сам институт монашества. Тогда же Иван III вынашивал планы секуляризации, которые он, впрочем, так и не решился осуществить: для государства всея Руси дороже оказалась идеологическая поддержка церковных иерархов, готовых верно служить любому начальству, пока оно охраняет «чистоту веры и материальные интересы церкви» (советизир.).

 Спорны и время, когда складывалась поместная система, и этапы этого процесса. По мнению Г. В. Абрамовича, «процесс складывания поместной системы в России проходил в основном на новгородской территории». Как считают Ю. Г. Алексеев и А. И. Копанев: «В своём развитии этот институт проходит три этапа. На первом (конец XV в.) поместная система ещё не ломает традиционного строя земельных отношений на территории государства. На втором этапе (первая половина XVI в.) феодальная вотчина остаётся без существенных изменений, а разрушается лишь крестьянское землевладение. На последнем этапе (вторая половина XVI в.) разрушается феодальная вотчина. Поместье становится доминирующей формой землевладения, бурно развивается на вновь присоединённых землях Поволжья и активно просачивается за Оку. В данном случае превращение окраинных земель, отвоёванных у неприятеля, в поместья, производимое посредством правительственного акта — дачи, было осуществлением суверенных прав государства».

Однако, по-видимому, к концу XV в. поместная система была уже не локальным новгородским, а общерусским явлением. Возможно возражение: можно ли говорить о том, что поместная система сложилась к концу XV в., если в XVI в. и увеличивалось количество поместий, и развивалось поместное право? Но ведь создание системы — не прекращение её развития. Существование же поместной системы видно уже из того, что в ст. 63 Судебника 1497 г. помещик выступает как полноправный участник «о землях суда».

Вышеупомянутая структура помещичества в России присуща ему на всех трёх этапах развития поместной системы. Особенностью третьего этапа является, по-видимому, относительно большой удельный вес государевых дворцовых слуг, крещёных татар и иноземцев. Но отсюда следует, что нет достаточных оснований для противопоставления помещиков и вотчинников в составе класса феодалов.

Стоит также отметить, что одно и то же лицо могло быть и помещиком, и вотчинником одновременно, так, по замечанию А. М. Сахарова, в XVI в. для многих служилых людей характерно параллельное владение, как вотчинами, так и поместьями. Это утверждение имеет документальное подтверждение. До нас дошла духовная Захарьи Фёдорова сына Катунина (1519г.). Это типичный вотчинник средней руки: между тремя сыновьями он делит село с восемью деревнями в Дмитровском и в смежной с ним части Кашинского уезда. Но вотчиной не ограничивалась его земельная собственность: одному из сыновей он завещает свой хлеб «в земле в Чебынине во государьском жалованье в поместье», а правнуку — «живот в вотчине и в поместье». Другая вотчинница — Марфа Еропкина — в духовной 1533-1535г.г. распоряжается лишь своими вотчинами, но сообщает, что часть её хозяйственных документов («крепостей») «згорели и поместье в селе Плахотинском». Мелкий служилый человек Василий Иванов сын Дуров в 1548 г. получил духовную грамоту одновременно на вотчины (в Дмитровском и Переславском уездах) и на поместья (в Московском и Дмитровском уездах). А его сыну Никифору около 1566-1568 гг. было дано поместье из чёрных земель в Ярославском уезде. Но у Никифора были и вотчины: их в 1571/72 г. дала в Троице-Сергиев монастырь его вдова Анна;  находились они в Дмитровском и Калининском уездах.