Религии Южной, Центральной и Восточной Азии

Религии Южной, Центральной и Восточной Азии.

Религии, называемые сейчас индуистскими или "восточными религиями" существуют на обширной территории, выходящей далеко за пределы полуострова Индостан, а некоторые из них, как, например, буддизм, очень слабо распространены на месте исторического возникновения, но тем не менее все они обладают существенным сходством, что и позволяет выделить их в единую группу. Все они возникли среди племен, населявших некогда вышеупомянутый полуостров, среди которых доминировали арии. Священная литература их написана на древнеиндийском языке, называемом также санскритом. долгое время Индия существовала в относительной изоляции от европейских очагов культуры. [Этот язык, хотя и относится современными филологами к группе индоевропейских языков, имеет очень слабое родство с остальными языками этой группы] Это приводит к существенным трудностям при изучении и осмыслении индуизма и при установлении культурного диалога вообще. Мало того, что базовые понятия культурного багажа Индии трудно переводимы, но и в целом миросозерцание и ценностные установки людей живших и живущих в рамках этой цивилизации совершенно разнятся от европейских.  Запад есть Запад, Восток есть Восток И вместе им не сойтись... Так некогда метко заметил Киплинг, подводя некоторые итоги "диалога культур", как мы бы сейчас сказали. Да, действительно, чем больше в нашей европейской культуре осмысляется культура восточная, тем больше мы понимаем, что понять ее трудно, а адекватно выразить в наших представлениях невозможно. А потому задачей данной работы не будет связное и сколь-нибудь полное представление индуизма и буддизма, литературы по данному вопросу сейчас достаточно. Пропагандой и популяризацией такого рода учений занимаются в настоящее время множество религиозных организаций и сект. Кроме того, в отечественном и зарубежном востоковедении нет недостатка и в серьезных научных работах по данному вопросу. Здесь же речь пойдет о том, что мы, люди живущие в рамках цивилизации, ценности которой сформированы христианством, должны понять приступая к знакомству с совершенно чуждым нам миром.  Итак о самых общих чертах, характеризующих индийский восток в сравнении с христианскими основами европейской цивилизации и пойдет речь здесь.  Материалом для данной темы послужат труды замечательных наших отечественных философов С.Л. Франка, Н.О. Лосского, Б.П. Вышеславцева, В.В. Зеньковского. В начале нашего столетия они осуществили задачу огромной важности, вернув философскую мысль в русло христианского миропонимания. Приведенные выше авторы - лишь часть большой когорты мыслителей, с именами которых связывают то, что сейчас мы называем русским религиозно-философским ренессансом. Эти философы в свое время обратились к проблемам взаимоотношения индийского религиозного опыта и христианства. Статьи их по данному вопросу были собраны позже в сборнике "Христианство и индуизм", который был переиздан у нас в стране в 1992 году. Кроме того в журнале "Вопросы философии" опубликована замечательная работа Б.П. Вышеславцева "Сердце в христианской и индийской мистике".  В работе будут использованы религиоведческие труды отечественных ориенталистов С.Ф. Ольденбурга, О. Розенберга, протоиерея А. Меня, крупнейшего индийского философа и политического деятеля д-ра Сарвепали Радхакришнана и других авторов. 

Занятие 50.  Христианство в сравнении с индуизмом и буддизмом в религиоведческих трудах русских философов (Н.О. Лосский, В.В. Зеньковский, С.Л. Франк и др.). Бессмертие и перевоплощение, единство личности и переселение душ. Индуизм и индийская культура.  Во все времена, среди всех народов живо и будет жить неудержимое стремление обрести единение с Высшим Началом мироздания, с Богом. Звездное небо, бесконечные морские просторы, величие лесов и ширь равнин говорят человеку о Том, кто их сотворил. Кипящая на земле жизнь, полная взаимной гармонии и согласия указывает на Источник всякой жизни на Земле.  Но на земле так же царит смерть, со страшной необходимостью которой человек не может смириться. Дух наш жаждет бессмертия и верит в него. Как пишет замечательный русский философ Б.П. Вышеславцев, вера в то, что смерть физическая не есть смерть окончательная,гнездится в каждой человеческой душе. "Бессознательно, инстинктивно, мы живем так, как если бы смерти не было. Сознание, мысль знает о существовании смерти, но подсознание как бы не обращает на это внимания", - пишет он (стр. 94). Эти два загадочных стремления - жажда единения с Богом и жажда личного бессмертия стоят перед людьми как мучительные трудноразрешимые задачи, от решения которых зависит вся жизнь рода человеческого.  Стремление найти на них ответ пронизывало и жизнь тогда еще небольшого кочевого народа - ариев которые за две тысячи лет до нашей эры пришли на полуостров Индостан, скорее всего из Ирана, и смешались с жившими там племенами. Современные исследователи индуизма говорят нам, что в те времена они исповедывали веру во многом похожую на веру в Единого Бога. Они поклонялись Светозарному Отцу - Дьяушпитару (Дьяусу (Радхакришнан, стр. 59) ). Отзвуки этой веры находят и у других племен, когда-то видимо бывших с ариями в родстве. Возможно, что Зевс - бог неба у греков, Юпитер - у римлян, Тир - у германцев - все они есть видоизмененные образы древнейшего поклонения Небесному Отцу.  Арии пришли и расселились на территории, некогда занимаемой другой, высокоразвитой цивилизацией. Она угасла, не оставив после себя заметного следа. В XIX - XX веках ученые раскопали ее остатки. Был открыт ряд городов, расположенных вдоль Инда. Возможно, что она оставила некоторый след в религиозных представлениях ариев. Ряд богов, почитавшихся среди племен пришельцев скорее всего местного происхождения. Кроме того, общая для всех религиозных течений Индии практика йоги тоже вероятно досталась ариям в наследство от этой древней цивилизации (об этом свидетельствуют изображения фигур, сидящих в позе лотоса, на глиняных печатях, во множестве найденных на месте ее существования).  [Среди же коренного населения индии преобладало многобожие, в культе же преобладали элементы магии и колдовства. Светлокожие завоеватели терпимо относились к этим примитивным верованиям и в основных религиозных памятниках той эпохи - ведах причудливо переплелись стремление к Единому Первоначалу мира, поклонение силам природы, многобожие и магия.]  Основным источником сведений о религиозных представлениях арийских племен служит устное предание, сохранявшееся жреческой индуистской кастой и известное под названием Вед.  Ведийский период начинается примерно с 1500 г. до н.э. Подобно древним грекам, основными творцами религиозных повествований, гимнов и мифов были народные поэты, сказители - их называли "риши". Их окружали благоговейными почитанием и приписывали им способность видеть истинное знание. Сборники гимнов, ими составленные, так и назвали - ведами ("веда" - ведение, знание). Имеются четыре веды, называемых еще самхитами: Риг, Яджур, Сама и Атхарва. Среди них центральное место занимает Ригведа, которая по-всей видимости содержит наиболее древние тексты. Это те песнопения, которые арийцы принесли в Индию из прежних мест, где жили они. [Каждая веда состоит из трех частей, известных под названием мантр (гимнов), брахман (ритуалов) и упанишад (религиозного учения).] В них уже можно найти упоминание о более чем трех тысячах богов и богинь, разделенных на "адитьев" (сынов обожествленной природы, богини праматери Адити), и духов - "дэвов". Индусами почитались бог громовержец Индра (сила света и рождения), бог неба - Варуна (сила питания и охранения), Агни - бог огня (сила разрушения и смерти), бог веселья и опьянения Сома и другие боги. Культовая система была очень сложной, сущность ее устройства отражает санскритский термин "варнашрама". Все общество разделено было на четыре варны (касты): брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр. Высшие три из них - касты брахманов (жрецов, обладателей высшей мудрости) и кшатриев (воинов, правителей), вайшьев (торговцев) составили потомки завоевателей - ариев. Само же слово "ария" означает "благородный", так, по всей видимости, называли себя пришельцы, противопоставляя свой род темнокожим аборигенам. Низшую же касту шудр (ремесленников и крестьян), а так же внекастовую группу "неприкасаемых" по всей видимости составили выходцы из завоеванных народов. Косвенно эту догадку подтверждает значение слова "варна" - цвет, то есть к разным варнам ранее принадлежали люди с разным цветом кожи. Известно, что коренное доарийское население полуострова Индостан было темнее завоевателей. Это деление приобрело ярко выраженную религиозную окраску - четыре касты стали рассматриваться как четыре ступени духовной жизни, в которой главенство сохранялось за брахманами. Брахманы были главными хранителями и знатоками "Вед", чтению которых придавалось особенное мистическое значение, оно приравнивалось к жертвоприношению. Самим жертвоприношениям придавалось огромное значение. Особенно сильное влияние, как считалось, имели они на будущую загробную судьбу человека. Правильное принесение жертвы, выполнение всех сложных предписаний считалось непременным условием ее действенности. Одними из непременных принадлежностей культа стали магия и колдовство. Заклинаниями наполнена четвертая, Атхарваведа, отдельные элементы магизма можно найти и в других Ведах.  За ранним ведическим периодом, последовал период "Упанишад", расцвет которого, как его можно приблизительно датировать, приходился на X-VI века до н.э. Настоящий прорыв в религиозной жизни произвели аскеты-отшельники, населявшие индийские джунгли и, в своих религиозных исканиях, искавшие разрешения таких вопросов, ответов на которые не находилось в древних "Ведах". Авторы "Упанишад", хотя и признавали значение старых вед, но все же считали свое учение более совершенным. Само слово "Упанишады" означает "сидение подле" (по всей видимости речь идет о учениках, сидевших вокруг учителя "гуру" и слушавших его наставления), но издавна этому термину придавалось значение тайного знания, доступного лишь посвященным. Сами по себе эти книги входят в качестве составных частей в ведические сборники и завершают их, а потому они получили второе название "веданты", то есть "окончание вед".  Значение "Упанишад" для развития индийской религиозной мысли трудно переоценить. Пожалуй их влияние в каком-то смысле можно сравнить с влиянием Библии на европейскую культуру. Брахманизм и джайнизм, буддизм и индийское сектантство опираются в своих учениях на авторитет этих книг. Дело в том, что их авторы окончательно повернули религиозное мировоззрения на путь поиска мирового единства, на путь прорыва к мировому Первоначалу. Отзвуки этих настроений звучали еще в Ригведе, особенно ярко они проявились в культе верховного владыки и творца мира Варуны, хотя подобную же роль творца и владыки мира часто приписывали и другим богам. Тем не менее в целом "Веды" не выдерживают твердо монотеистических устремлений и религия Индии тех времен во многом напоминает язычество Греции и Рима. Решающее слово в утверждении единого Первоначала мира принадлежит именно "Упанишадам".  Творцы этих книг прорывались сквозь бесконечную пестроту небесных обитателей индийского культа, и если в ведических гимнах, к каждому из богов по очереди обращаются как верховному владыке мира, то теперь мировое начало предстает царящим над языческим пантеоном. Суть всего мира, по учению "Упанишад" лежит в высшем, бесконечном Брахмане, невозмутимом, непостижимом, недоступном человеческому разуму. Но он - Брахман, и есть настоящая реальность, поднимающаяся над призрачным миром. Все, что существует в мире, даже боги, лишь отдельные проявления единого божества. Когда мудреца Яджнявалкью спросил его ученик: "Так сколько же в действительности богов, Яджнявалкья?". "Один", - ответил он.( (1) стр. 108) (Брихадараньяка уп. !!!, 9) "Брахман возник первым из богов, творец всего, хранитель мира"( Мундака уп. стр. 177 (2)) "Он - единственный, не имеющий цвета, многоразлично прилагающий свою силу, создающий много цветов для сокрытой цели, в нем в конце и в начале растворена Вселенная, он - бог; пусть одарит он нас чистым восприятием. Он поистине Агни, он - Адитья, он Ваю, он - луна, он - поистине чистое." ("Шветашватара", IV 1-2; Мень, т.3 "У врат молчания", стр. 61-62).  Проникновение "Упанишад" на Запад в 17 веке привело к настоящему взрыву интереса к индуизму. Многие поспешили объявить Индию истинным хранителем почитания Единого Бога. Эту ошибку продолжали повторять и далее даже крупные востоковеды, не чуткие по всей видимости к религиозным вопросам. Но чем далее продолжалось знакомство Востока и Запада, тем более становилось ясно, что мировоззрение двух величайших культурных традиций, существовавших до того в относительной изоляции, и в этом вопросе совершенно несхожи. хотя многочисленные противники христианства поспешили объявить библейский монотеизм вторичным, а подлинные истоки его стали искать в "Упанишадах", но наиболее трезвые и вдумчивые исследователи и стой и с другой стороны были более осторожны в оценках.  После многочисленных философских реконструкций системы "Упанишад", сделанных как индийскими религиозными деятелями (наиболее известна из них система средневекового философа Шанкары), так и европейцами (вот некоторые наиболее известные имена: Макс Мюллер, Дойссен, Кейт, Ольденберг и др.), стала ясна суть этого учения.  Если переводить его на европейские религиоведческие термины, то его можно охарактеризовать, в противовес монотеизму, как монизм пантеистически направленный. Авторы "Упанишад" говорят нам об основе мироздания, Брахмане, который является безграничным существованием (сат (сущее)), абсолютной истиной (чит) и чистым наслаждением (ананда) (Радхакришнан, т.1, стр. 124). В нем (Брахмане) укоренен весь мир, как дерево укоренено в земле. Индийский философ Радхакришнан определяет его природу так: он - вечная реальность всех вещей во времени, он бесконечная основа всех конечных вещей (стр. 143). Но не только в этом пафос этого учения. В глубине человеческого сердца так же скрывается зерно вечности. Истинную сущность, духовный центр человека, назвали индийские гуру Атманом (самость, душа). Все состояния сознания вращаются вокруг него, как вокруг центрального светила. Атман в человеке делает возможными память, самоанализ, познание, нравственность. Он скрыт во всех вещах и охватывает все творение. Так вот весь пафос "Упанишад" сосредотачивается на единстве и неразличимом тождестве Брахмана и Атмана. "Ты - Брахман, и ты, поистине, - Вишну, ты - Рудра, ты - Праджапати, ты - Агни, Варуна, Ваю ... в тебе многообразно существует [все]. Владыка всего - поклонение тебе, всеобщий Атман, творец всех деяний!" (Майтри уп. 5,1 стр. 141) Весь мир представляется теперь как разворачивание в конечных вещах бесконечного духа, знаком которого стало буквенное сочетание "АУМ" (иногда его приводят как "ом"). Эту мантру, чаще всего повторяемую индусскими отшельниками, можно истолковать как постоянную череду творения-существования-разрушения. Таков вечный и неизменный круговорот космоса, в котором он то выплескивается из Брахмана, то вновь утопает, растворяется в нем. (Мень, стр. 69, гл. 6)  Тем, кто хорошо познал силу и слабость человеческого разума зачастую ясно, что при встрече с чем-то новым и неожиданным человек хочет всегда сравнить это с чем-то, что ему уже знакомо. Нам, воспитанным в европейской культурной традиции, легче понять своеобразие брахманизма, сравнив его с христианством. В этом великую помощь могут оказать люди, не понаслышке с ним знакомые, а живущие им и знающие его изнутри. Одним из таких глубоких христианских философов был Б.П. Вышеславцев. Среди его трудов есть замечательная работа "Сердце в христианской и индийской мистике", представляющая большую ценность с точки зрения сравнительного религиоведения.  Христианское вероучение открывает нам Бога, Творца мироздания. Но Бог, в христианстве, окрывается как Личный Бог, Бог Любовь. И посредством любви устанавливается связь человеческого сердца с Творцом. "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, всем разумением твоим, сия есть первая и наибольшая заповедь", - учил Господь Иисус Христос. (Мф. 22, 37-38) Но любовь, составляющая сущность нашего сердца, есть стремление, тяготение, порыв. Она должна иметь объект своего стремления. Любовь непременно требует различия. Так и в Божественной Троице, различные Лица, Ипостаси Божества, едины во взаимной любви, а потому Бог Един и Бог есть Любовь. И это не означает какого-либо ограничения и искажения вносимого в наши представления о Боге. Н.О. Лосский, основываясь на опыте и учении христианских отцов Церкви, пишет, что Бог не есть личность в нашем смысле ограниченного бытия. Но это и не значит, что Он безличен, Он есть Сверхличное начало; Он даже не бытие, подобное нашему бытию, Он есть Сверхбытие. Но если Бог сверхличен, то ему доступно и личное бытие. Мало того, будучи Единым Богом, Он Трехличен.  Это означает, что Его личное бытие глубоко отлично от нашего, эгоистического, ограниченного личного бытия. Это различие между понятием сотворенной личности и понятием Лиц Божественной Троичности С.Л. Франк назвал "металогической инаковостью". (стр. 83, ХиИ)  Иное учение несут нам "Упанишады". Если христианскую мистику, таким образом, можно назвать сверхлично-личной, то мистика брахманизма безлична.  В сердце заключен и единый во всем Атман. В очищенном сердце он раскрывается индийским мистикам, как основа мироздания, вечный и неизменный Брахман. И это тоже единение, тоже спасение от зла, избавление от страданий, но ценой ... безразличия! Здесь нет и не может быть любви ибо нет двух центров. Пока человеческим духом еще владеет иллюзия мира он стремится к Брахману, но по мере единения с ним гаснет и стремление. Высшее единое "Упанишад" лежит по ту сторону любви, по ту сторону времени, по ту сторону добра и зла, по ту сторону ... жизни.  Даже приверженец и апологет (защитник) индуистского монизма Радхакришнан признает эту неиссякаемую потребность человеческого сердца в поклонении и любви к Личному Живому Богу. "Поклоняться можно только Личному Богу", - пишет он (т.1, стр. 78). А потому и не существует во всей огромной индуистской традиции поклонения Брахману. Ему почти не строят храмов, не молятся, лишь одинокие аскеты отшельники в нем находят объект своего созерцания.  Христиане знают Бога как Творца и Вседержителя мира. Даже самые законы мироздания направляются Промыслом Божиим. Каждый новый день воспринимается как новый день творения, когда Бог, по Своей любви вновь и вновь из небытия приводит мир к бытию. Более того, весь мир призывается к соучастию в Божественной жизни. Безличная мистика брахманизма, при размышлении о законах мироздания, породила представления о вечной и неизменной карме, законе моральной причинно-следственной связи. Всякое действие, поступок влечет за собой неизбежные последствия. Дурные деяния влекут за собой страдания, зло и бедствия, добрые - добрые последствия.  К этому же периоду относится по всей видимости возникновение учения о перевоплощении - сансаре (самсаре). Современные исследователи индусской религиозности, как пишет отечественный философ С.Л. Франк (стр. 13), относят возникновение представлений о кругах перевоплощений душ к первобытным представлениям о переселении душ вообще (не только после смерти, например в вере в оборотней). Эти представления возникают в примитивных натуралистичных религиях, там где стирается грань между почитанием Творца мира и обожествлением природы, и не различается одушевленность человека и окружающих его живых существ. Именно такую религию исповедывали темнокожие аборигены Индии до пришествия ариев. Она то и легла в основу, вместе с рядом других факторов, в основу представлений о сансаре.  Идея единого мирового закона - кармы, безраздельно властвующего в мире, соединившись с первобытными представлениями о переселении душ она и сформировала, по мнению исследователей (см. С.Л. Франка (стр. 13)) представления о перевоплощении, мировом круговороте душ - сансаре. Кармой определяется судьба души в новом воплощении. Сама же личная карма человека связана с его поступками и они взаимно определяют друг друга. Кармой оправдываются страдания живых существ в в земном существовании. Карма обосновывает и существование кастового общества, свое рождение в низкой касте человек заслужил делами предыдущих воплощений, но он, живя правильно, может заслужить и рождение в высшей касте например брахманов. Как пишет Франк: "Карма есть некий закон сохранения нравственной энергии в жизни каждого человека - добро и зло, осуществленные в одной его жизни, сохраняются и продолжают действовать и определять его судьбу в следующей жизни." Аналогия с христианским учением здесь лишь кажущаяся. Здесь совершенно не идет речи о единстве и бессмертии души человека, напротив для индуизма нехарактерно представление о ценности отдельной личности, душа представляется набором добрых и злых дел, и дела есть единственно подлинно бессмертное в человеке.  Учение о карме глубоко фаталистично, нет возможности искупления раз совершенного проступка в пределах земного существования, кроме того самой кармой он обрекается вновь и вновь творить злые дела. Выход в индуистских учениях видится лишь в прекращении самой жизни, в угасании ее, в избавлении от круга сансары.  На земле же мы видим, по учению индуизма, постепенное вырождение мира, злые деле, накапливаясь, умножают количество бед и несчастий. И так будет продолжаться до тех пор, пока зло окончательно не разрушит мировой жизни, но этим дело не кончается, за этим периодом следует другой в котором все повторяется.  Духовный подъем, последовавший за периодом "Упанишад" и им вдохновляемый вызвал к жизни множество религиозных учений, которые в европейской культуре стали известны под единым названием индуизма. Это и шесть систем брахманизма, из которых наиболее известны три - Санкхья, Веданта и Йога, джайнизм, буддизм и множество других направлений. (Да, многие из нас не подозревали, что занимаясь йогой, они проходили низшие стадии одной из индийских религиозных практик)  Основанием которых стало учение о всеобъемлющем, вечном, бесстрастно-неизменном, безличном божестве - Брахмане. Человеческое "я" (Атман) должно возвратиться к этой первооснове бытия (Брахме) и раствориться в нем. В позднейших школах индуизма мировая реальность так и стала рассматриваться как результат некоторого "грехопадения" самого божества, его дурных "сновидений". И если раньше материю рассматривали как источник зла, то после этого она становится иллюзией, "майей". Отсюда в приобретении истинного знания об иллюзорности мира и отрешении от него. При этом целью ставится уничтожение личного бытия человека, растворение его в безличном божественном начале или в Нирване (у буддистов). Путь избавления от страдания для человека - стать совершенно отрешенным от мира и погасить в себе всякое к нему влечение. Это может быть достигнуто лишь путем строгого аскетизма.  Итак здесь ясно видно одно из главнейших отличий в восточном взгляде на мир: если для европейца жизнь есть благо и величайшая ценность, то для последовательного индуиста это лишь бессмысленная маета сновидений, полная мучений от неудовлетворимых желаний. В этом причина поразительной переоценки идеи о перевоплощении в европейской культуре. Для индуиста и буддиста утрата веры в перевоплощение казалась бы величайшим благом, избавляла бы от страха возмездия кармы и привела бы, вероятно, к быстрому самоубийству (ведь земная жизнь оценивается ими лишь как цепь мучений м страданий). В европейских же теософских кругах, близких к индуизму, перевоплощение оценивают чрезвычайно положительно, так как и само земное существование ценится очень высоко.  Итак в индуизме и религиях с ним связанных нет главной ценности европейской цивилизации - ценности человеческой личности.  Может быть по этой причине для восточных религий характерны верования связанные с идеей перевоплощения душ и законом кармы. (Эти вопросы находятся в центре внимания в статьях сборника "Христианство и индуизм".) Самосознание есть условие существования личности, а значит если человек не помнит своих прошлых жизней, то возникает вопрос, кто же перевоплощается? Возможно ли чистое "я" без памяти о том что было ранее? Как пишет Б.П. Вышеславцев, сущность индивидуальности в том и состоит, что она _не . _заменима . ничем другим. Спросите сами себя, готовы ли вы заменить сами себя другим существом совершенно и до конца? Итак без памяти о предыдущих воплощениях перевоплощение невозможно. Но обычно тут индуисты ссылаются на закон кармы, в соответствии с которым даже при отсутствии прямой памяти сохраняется влияние дел, сделанных нами в предыдущих воплощениях, на нашу теперешнюю судьбу. Но таким образом карма опять-таки есть память, только память бытия, а не сознания. Она не может существовать в чистом "я" (Атмане, который и перевоплощается, по индуистским представлениям). Современная психология вполне установила связь памяти с подсознанием, с глубинным "я" (как его называет Зеньковский), а действовать, проявлять себя это глубинное я может только в конкретном индивидуальном организме. Значит воплощение возможно, но ... при сохранении индивидуальных проявлений личности. А это уже не перевоплощение, а воскресение! Проф. В.В. Зеньковский же в своей статье делает вывод, что понимание будущей судьбы человека может колебаться лишь между полным исчезновением человека при смерти, или воскресением, восстановлением его индивидуальности в единой и неразрывной совокупности духа, души и тела. Учение же о перевоплощении, по общему мнению философов, несовместимо "с тем пониманием человека, которое утверждает единство и целостность личности".  Как же объяснить тогда множество фактов, когда люди вспоминали "свои" прошлые жизни, и другие подобные случаи. Эту проблему блестяще решает Б.П. Вышеславцев. Он берет на вооружение открытие современным психоаналитиком Юнгом коллективно-бессознательного, некоторой надиндивидуальной всеобщей памяти человечества, в которой души открыты друг для друга. "Такое взаимопроникновение душ, - пишет он,- не есть "перевоплощение"...Оно есть нечто гораздо более чудесное, именно жизнь и действие одной индивидуальности в другой и через другую в силу взаимной проницаемости духов."  В нескольких словах следует упомянуть о главном виде религиозной практики как индуизма, так и буддизма - медитации. Если в христианстве основа религиозной жизни души лежит в сердце человека и плодом устремления души к Богу является молитва к Нему, то здесь центром религиозной жизни является ум и сознание. Душа никуда не устремляется, цель увидеть себя богом через внутреннее сосредоточение. Таким образом медитация есть лишь психо-физическое средство приведения сознания в нужное состояние. Отсюда и вполне конкретные приемы ее: повторение коротких звуковых фраз - мантр, сопровождающееся особыми упражнениями для тела и дыхания. Хотелось бы предостеречь читателей от всех форм занятий подобной практикой, потому что многочисленные наблюдения за медитирующими показывают, что она производит серьезные необратимые изменения в психической жизни, результаты которых далеко не всегда можно назвать положительными. Известно множество случаев попадания последователей восточных культов в психиатрические лечебницы.  Кроме того для индуизма вообще характерна развитая традиция проведения духовных занятий под пристальным контролем наставника - гуру, который, таким образом, сосредоточивает в своих руках почти безграничную власть над своими учениками. Тем более это опасно, что, как уже упоминалось, спасение в этих культах видится в подавлении и уничтожении человеческой индивидуальности. В некоторых сектах учителю приписывается божественное достоинство и утверждается необходимость беспрекословного ему повиновения.Это открывает путь для множества злоупотреблений. Нужно хорошо понимать, что человек соприкасающийся с индуизмом и религиями с ним связанными сильно рискует, ибо здесь он подобен европейцу, попавшему в джунгли, его подстерегает много опасностей, о которых он даже не подозревает. Хотелось бы, чтобы эта работа хоть в какой-то мере помогла бы их избежать.  Занятие 51. Неоиндуизм. Рамакришна. Вивекананда. Международное общество сознания Кришны.  Ганг обмелел, и вялые листья Ждали дождя. Черные тучи Над Гимала ями висли. Джунгли припали к земле, И сказал гром тогда  Та-та-та... Датта: что мы отдали?