Однако надолго решить проблему перевозок, в том числе и пассажирских, гужевой транспорт не смог. В конце 1931 года возникла новая проблема: участились случаи заболевания лошадей сипом. Так, в поселке Агаповском в карантине находилось не менее 340 лошадей. Обследованием больных лошадей занимался доктор Васильев. Люди, которые ухаживали за больными лошадьми, остались здоровы, несмотря на то, что в силу отсутствия дезосредств не была проведена дезинфекция. Лошади были похоронены под наблюдением ветнадзора[56]. Однако, данная мера не остановила распространение эпидемии среди лошадей, вследствие чего Горсовет вынужден был принять ряд мер, которые должны были помочь справиться с ситуацией. В ноябре 1931 года был проведен ветсанитарный осмотр всего поголовья лошадей на специальных пунктах, куда администрацией хозяйств приводились все имеющиеся лошади, начиная с 4-х месячного возраста. Выявление болезни у лошади, означало отправку ее в специальный изолятор, в котором происходило дальнейшее наблюдение и лечение. Благодаря принятым мерам, большую часть конного состава города удалось сберечь. Однако оставшиеся в распоряжении города лошади не могли решить всех задач общественных перевозок, что заставило власти города вновь принять решение о пополнении поголовья конного состава. Таким образом, можно отметить, что в начале 1930-х годов говорить о хорошо функционирующем общественном гужевом транспорте не приходится. Естественно, что прогресс в отношении конного парка наблюдался, но справится с возникающими проблемами не было возможности, как финансового характера, так и квалифицированно- образовательного.
В силу сложившейся ситуации 8 октября 1933 года Президиум Магнитогорского Горсовета ввел в штат городского здравоохранения (Горзо) должность инспектора по коневодству. Оплата содержания данной должности была увеличена на 450 рублей и составила 600 рублей в месяц, что для того времени было немалой суммой и говорило о перспективности и значимости новой должности для транспортного хозяйства города[57]. Первым инспектором по коневодству был назначен товарищ Сенявкин, прибывший из Областного отдела землеустройства (Облзу)[58].
Стоит также отметить, что гужевой транспорт, находящийся на попечении Горсовета выполнял не только необходимые пассажирские и производственные перевозки. Иногда он привлекался для достижения каких-либо единичных, но от того не менее значимых, задач. Так, в 1933 году гужевой транспорт использовался для работ по благоустройству и озеленению города. Приказ Горсовета осуществлялся по инициативе передовых рабочих-ударников и домохозяек города Магнитогорска, работающих по выходным дням. Руководители предприятий выделяли гужевой транспорт для субботников. Лошади направлялись вместе с прикрепленными к ним перевозчиками с 30 августа по 30 октября для исполнения работ и успешно справились с возложенной на них миссией[59].
Пользуясь большим спросом, гужевой транспорт становится объектом налоговой политики государства. С 1933 года на лошадь, как представителя транспорта, вводится налог. С выездной лошади (выездной считалось лошадь, предназначенная служить целям выезда и не выполняющая других работ) взимался налог в сумме 166 рублей в год; с рабочей лошади, занятой долговым или легковым извозом, - 34 рубля в год; и самый меньший налог – 22 рубля взимался с лошади, предназначенной для перевозки пассажиров[60]. Таким образом, с одной стороны налоговая политика государства была направлена на развитие общественных транспортных структур. С другой стороны, введение налога было направлено на увеличение бюджета города и страны в целом. Стоит отметить, что существовали льготы при некоторых обстоятельствах: от налога освобождались лошади, которые принадлежали лицам, состоящим на службе в рядах Красной Армии и Флота, героям труда и гражданской войны, работникам строевого оперативного административно-хозяйственного состава исправительно-трудовых учреждений и рабоче-крестьянской милиции[61].
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.