Роль и место военно-медицинской службы в общей системе ликвидаций последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф, страница 9

К концу XX в. нарастание частоты и масштабов чрезвычайных событий, включающих стихийные бедствия, промышленные и транспортные аварии, а также межнациональные конфликты, достигло такого уровня, что по числу человеческих жертв, губительному влиянию на здоровье и благополучие огромных масс людей и на всю окружающую среду их последствия стали сравнимы с итогами многих опустошительных войн. Одновременно стало ясно, что ни одна, даже самая совершенная, система здравоохранения недостаточна для обеспечения своевременной и исчерпывающей медицинской помощи пострадавшим. Стремление объединить усилия всех организаций, прямо или косвенно способствующих снижению утрат при катастрофах, как ранее отмечалось, нашло свое выражение в возникновении правительственных и внеправительственных структур национального и даже международного характера. Несколько запаздывая из-за известных тяжелых испытаний нашего народав минувших войнах и общественных преобразований, отечественное здравоохранение, тем не менее, быстро догнало другие страны сначала в фактическом объединении работы большинства министерств и ведомств по ликвидации медицинских последствий катастроф, а в самое последнее время и в официальном оформлении специальной службы экстренной медицинской помощи населению в чрезвычайных ситуациях.

В предыдущих главах уже приведены примеры совместных действий военной и гражданской медицины в работе по обеспечению помощи населению при наиболее крупных катастрофах. Вместе с тем, очевидным продолжало оставаться своеобразное разделение задач в этой совместной работе: часть из них считались основными только для военных, другие же —для гражданских медиков.

При крупных катастрофах (Ашхабад, Горький, Армения, Уфа) основой такого содружества стало впервые возникшее единство целей и военных, и гражданских органов здравоохранения, направленное на решение одной общей задачи. Правда, для военных медиков она была опять-таки «двойная»: обеспечение и своих, военных, основных вопросов, и вновь возникших гражданских забот. Однако по сложившейся в России традиции при таких народных бедствиях никто не считался с частностями — все населенные пункты (и военные городки, и невоенные) считались общими, все пострадавшие были нашими.

Масштабы последних крупных катастроф были таковы, что еще при первых известиях об их возникновении априори было ясно, что недостаточно будет никаких сил, даже и объединенных. Не случайно в определениях ВОЗ такие бедствия считаются непереносимыми для отдельных стран, требующими помощи извне.

Началом совместных действий в чрезвычайных условиях следует полагать получение общего задания, что делалось в таких случаях высшим руководством страны. Сразу же намечались и определенные географические зоны (города, поселки, районы, области), за которые с точки зрения медицинского обеспечения отвечали те или иные ведомства. Очень строгого деления обычно не соблюдалось, что делалось сознательно в интересах пострадавших людей, для исключения ненужных ведомственных барьеров.

Важно, что, несмотря на различия в системах оповещения и связи, все сообщения о событиях обсуждались руководителями обоих ведомств совместно, чтобы потом при планировании медицинского обеспечения не дублировать, не подменять друг друга.

В сообщениях иностранных авторов, отстаивающих особую роль своих ведомств или формирований, есть указания, что в отдельных катастрофах военные подменяли («захватывали», «узурпировали») гражданские власти. По опыту отечественной медицины, в очаге общей народной беды на любом уровне общения сохранившихся на месте или вновь прибывших формирований каких-либо разногласий между военными и гражданскими специалистами не возникало. Естественно,что в многочисленныхпрактических обстоятельствахнеоднократно могли быть случаи своеобразного временного преобладания военного или гражданского руководства, но это зависело в большей степени от умения, моральной и профессиональной готовности «взять на себя» решение конкретной задачи. Гораздо чаще местные власти, партийные органы, военные и гражданские медики сразу же «находили общий язык», справедливо распределяя соответствующие роли.