Живопись и графика. Открытие художественных школ и училищ в ряде городов Российской империи, страница 2

Идеологом передвижничества, обличителем академической рутины был В. В. Стасов (1824—1906) — человек демократических взглядов, широкой эрудиции, яркий художественный и музыкальный критик, археолог, этнограф. Убежденный последователь эстетики Чернышевского и Добролюбова, он рассматривал произведения искусства в тесной связи с отражаемой ими действительностью, применяя метод «реальной критики». Бережно растя молодые таланты, Стасов зло высмеивал всех, кто обвинял передвижников в «принижении искусства», «неизяществе» и «грубости типов», клевете на русскую жизнь, в том, что они сделали живопись прислужницей литературы, иллюстрацией ее «либеральных идей». В пылу полемики он иногда был чрезмерно категоричен и утрачивал чувство историзма, например недооценивал значение художественного наследия эпохи Возрождения крупных мастеров русского искусства 18 и первой половины 19 века, а, борясь против декадентства, упрощенно трактовал сложный процесс развития русского искусства на рубеже двух столетий. Но, систематически выступая с острыми критическими статьями, пропагандируя принципы реализма и народности, Стасов в целом способствовал успешному развитию передвижничества.

Общая демократизация художественной жизни вызвала не только такие явления, как передвижничество, но отразилась шире, в частности на системе художественного образования. Если до того времени Академия художеств, находившаяся в ведении царского двора (с 1843 г. ее президентами являлись члены царской фамилии), была единственной высшей школой профессионального мастерства и художественным центром страны, то с середины прошлого века положение решительно меняется. Академия и в эти годы давала серьезные профессиональные знания, но, являясь официальным бюрократическим учреждением, она не могла вооружить своих воспитанников умением творчески раскрывать жизнь. Лишь с приходом П. П. Чистякова (1832—1912) авторитет ее в деле художественного образования вновь возрос. Русское искусство 70—90-х годов многим обязано Чистякову, призывавшему к творческому изучению натуры, освоению русского и мирового художественного наследия. Основой всего он считал рисунок. Обучение рисунку шло параллельно с изучением анатомии — в этом Чистяков продолжал классические традиции Академии. Чистяков не был идейным воспитателем, вождем молодежи, но в вопросах профессионального мастерства его авторитет был непререкаем.

С середины века все большее значение начинает приобретать Московское Училище живописи и ваяния 1. Оно широко открывало свои двери для беднейших сословий, было более демократичным по составу и своему положению. В 50-х годах здесь обучались, а позднее и преподавали П. М. Шмельков, А. К. Саврасов, И. И. Шишкин, В. Г. Перов, И. М. Прянишников, Н. В. Неврев, В. Е. Маковский и многие другие. Внимательное изучение натуры являлось основой педагогической системы Московского Училища, способствуя выработке принципов критического реализма.

Во второй половине прошлого столетия открылись новые художественные школы и училища в ряде городов Российской империи: в 1865 году — Одесская рисовальная школа, в 1869-м — частная рисовальная школа М. Д. Раевской-Ивановой в Харькове, в 70—90-х годах художественные школы в Киеве, Казани, Пензе, Риге, Тифлисе, Ростове-на-Дону. Это было также одним из проявлений демократических тенденций развития нацио-        ,      , нальной художественной культуры.

В изобразительном искусстве новые тенденции ранее всего проявились в сатирической журнальной графике. «Упорство в преследовании общественных аномалий» было основной целью петербургского журнала «Искра», возглавляемого поэтом В. С. Курочкиным и художником Н. А. Степановым. На страницах «Искры» и «Гудка» изображались министры, балансирующие на канате между крепостниками и буржуазией, взяточники-чиновники, продажная буржуазная пресса, рогатки цензуры— социальная жизнь и литературно-идеологическая борьба. В журналах помещались и бытовые зарисовки — карикатуры на моды и всевозможные «злоключения» супружеской и холостой жизни, но определяющей все же была политическая карикатура и социальная сатира.