Здесь уместно напомнить, что феномен чиновничьей, бюрократической тайны находится и в фокусе внимания Карла Маркса. Для пего это был предмет теоретического анализа, как, например, в «Критике гегелевской философии права». Вместе с тем в практике классовой борьбы важнейшая задача, по его мысли, — слом старой управленческой машины. Изучив опыт Парижской коммуны по введению всеобщего избирательного права и прямых выборов, Маркс пришел к выводу, что эти подлинно демократические процедуры являются самым действенным противоядием против любой сословно-бюрократической «тайны». Удар пролетариата по бюрократической иерархии— это удар и по особым чиновничьим кастам, вместе с которыми разлетается в прах «тайна», по существу оказывающаяся лишь фикцией. Культ «тайны», утверждает Маркс, служит антинародной политике, выступая надежным средством сохранения позиций господствующего класса. [2, стр.198]
Маркс был свидетелем поражения Парижской коммуны. Но если бы она победила, то ее власть неизбежно и неминуемо в первую очередь должна была бы заняться вопросами управления, которое включает в себя самые различные задачи. Это — разрушение старых механизмов власти, организация производства и управления им, создание новых социальных и политических учреждений и т.п. Новая власть не сможет существовать без бюрократии, вопреки заверениям Маркса о ее «снятии» в социалистическом обществе. Столь же неистребима и ее «тайна».
Вебер показал, что уже поступление на бюрократическую службу означает; «принятие специфического долга верности службе и предпринимателю» и сохранение бюрократической «тайны» —«это охрана интересов власть имущего от критики „извне"[2, стр.199]. В число власть имущих попадают и члены касты.
Современные теоретики политической социологии и социологии права значительно уступают Веберу по глубине анализа легитимности политической власти и тех незримых социальных групп, которые, не имея официальной власти, тем не менее часто направляют ее действия.
Однако надо признать, что рассматривать сегодня легитимность власти в ключе веберовской методологии явно недостаточно. В ней ощутимы противоречия, а вся она пронизана кризисным настроением переходной эпохи рубежа XIX - XX вв. Это касается, например, отсутствия четкого критерия выделения типов легитимности. Строго говоря, включение харизматической власти в типологию противоречит определению легитимности и ее назначению, ее роли в обществе. В концепции Вебера отсутствует и логически напрашивающийся вопрос о легитимности права, которое является отнюдь не нейтральным регулятором и инструментом социального управления.
Еще 200 лет назад «Декларация прав человека и гражданина» заложила в основу представлений о правовом государстве примат общечеловеческих ценностей. Но она не претендовала на отмену отношений власти и всей сложной системы политико-правовых отношений. В лексиконе политической науки, в практике политического руководства и организации властных отношений категория «легитимность» занимает важное место. Невозможно «отменить» сегодняшнюю политическую зрелость масс, которые выступают со своими требованиями и оценками и выбирают руководителей. Кроме того, существуют проблемы политического лидерства, формирования слоя профессиональных политиков. От характера ведущих политических ориентиров, от уровня политической культуры общества, от силы политической воли и интуиции политического руководства зависит ныне судьба не только отдельных государств, но и всего человечества. А это значит, что легитимность в современных условиях продолжает существовать как практически-политическая проблема и настоятельно требует своей научно-теоретической разработки.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.