Средства и методы построения общественных дисциплин, страница 3

Попов: Да, первые его работы. …то его (как бы) идеал общественного устройства там довольно четко описан – свободный человек и т.д. и т.д. Это вкусовое ощущение, собственно, и вызывает недовольство капитализмом и стремление к определенной справедливости. Но, между прочим, у других строителей общественных теорий другие вкусовые качества, и соответственно этому они перестраивают… этот самый… Причем, в рамках дальнейшей полемики, я бы настаивал, что это именно не ценности, о которых довольно часто писали (тот же Вебер и все остальные), а именно вкус – стремление к соразмерности и прочее, понимаемое, с одной стороны, культурно, а с другой стороны, индивидуально.

Вопрос: Почему вкус, почему не принцип?

Попов: Ну, потому что это совсем разное.

Мрдуляш: Замена соразмерности, соответствия и прочего словом вкус, введение этого термина совершенно ничем не оправдано – по крайней мере, пока.

Попов: А оправдываться не буду. Давайте по очереди. Первое – почему не принципы? Принципы – это принципы действия. Это принципы организации того или иного действия – как человек действует. Вкус к этому отношения не имеет. Вкус имеет отношение к представлениям о том (ну, скажем так), что для одних красиво, что справедливо, что соответствует как бы высшим идеалам, а что не соответствует. Понимаете? Поэтому при одном и том же вкусе могут сформироваться разные принципы в разных ситуациях, и наоборот: при одном принципе может быть полное отсутствие вкуса. Получается принципиальный человек, но очень отвратительный. А может быть эстет, который не обладает никакими принципами, и в этом смысле – человек беспринципный, но имеет чувство вкуса. Это по поводу замечания Павла Бруновича: оно и не должно быть ничем оправдано.

Мрдуляш: Оно заменяет термин ценности.

Попов: Нет, оно не заменяет. Я же другой тезис сформулировал: что неправы те, кто считает, что ученные, исследователи и обществоведы действуют в соответствие с ценностями.

Мрдуляш: Когда мы говорим слово "ценности", то имеем за этим целый шлейф представлений и понятий.

Попов: Да, вот я и имею. Я и говорю: все было неправильно, весь этот шлейф их, собственно, и портит. А вот термин "вкус" – он совершенно не случаен и имеет не менее богатый шлейф. Но (смотри) он идет просто из другого, вам, Павел Брунович, неизвестного конца. Но я скажу, чем обосновано введение именно понятия вкуса в данном случае. Оно обосновано, в общем, простыми соображениями. Оно же из чего возникло-то? – Из попыток сформулировать вот эти тезисы. Если эти тезисы верны, то этого исследователя общественного ведут не ценности. Почему? – потому что ценности имеют как бы задний характер. Что такое ценности? – это то, чего продать нельзя и отступить. А вкус – он сориентирован вперед, он в этом смысле не закреплен. Потому, когда вкус умрет в социальном изделии, в котором будут жить десятки и тысячи людей, у них могут появиться ценности сохранения его. Термин "ценность" имеет ретроспективный смысл, а термин "вкус" – перспективный.

Мрдуляш: Это все-таки необоснованно. Почему я возражаю именно здесь и именно так? Потому что вкус – понятие совершенно аморфное, незакрепленное, имеющее много разных интерпретаций; и поставив его в начало, как то, что движет ученым в области общественных наук, причем – заменяя достаточно четко обозначенное, проработанное, окультуренное слово "ценность"…

Попов: "Вкус" – [понятие] не менее окультуренное, вы просто про это не знаете.

Мрдуляш: Гораздо более аморфное, гораздо более широкая интерпретация, скажем так. Здесь очень большая неопределенность.

Попов: Подождите, я еще раз повторяю: это введение обосновывается совсем не тем, что вы ищете. Ну и что, что это более определенное. Оно просто не подходит к этому. Структура общественных наук такова, что ценности там просто не появляются.

Мрдуляш: Мне трудно с вами спорить, потому что вы знаете, куда вы идете, а я не знаю, куда вы идете. Вы исходите из знания целого.