Сократ и его роль в истории философии, страница 2

Занимался Сократ и политической деятельностью, о чем свидетельствует «Апологии Сок­ра­та» Платона, но ушел из этой сферы, так как увидел, что его принуждают делать то, чего он не хочет. Он был в Совете во времена тридцати ти­ра­нов и проявил величайшее мужество в том, что про­тиводейст­во­вал воз­буж­денному народу в деле об осуждении победи­те­лей при Аргенузах (406 г.). Он вос­противился запрещению тридцати тиранов вести бе­се­ды с юно­шест­вом.

И в последующем Сократ вел вольный образ жизни, всё своё время про­во­дя на Агоре (афинской рыночной площади), беседуя со всеми, кто желал его слу­шать, проповедуя свое собственное учение.

Сам о себе Сократ говорил, что он «не старался ни о чем таком, о чем ста­рается большинство: ни о наживе денег, ни о домашнем устроении, ни о том, что­­бы попасть в стратеги, ни о том, чтобы руководить народом…» [4, с.90].

Деятельность Сократа кончилось для него трагично. Софисты Анит, Ми­лет и другие подали на философа в суд. Другие исследователи полагают, что борьба Сократа против со­фистов и всевозможных проявлений софистических учений не спасла «муд­рей­ше­го из греков», по определению дельфийского ора­кула, от того, что его же при­няли за главу софистической школы и обвинили во вредной, анти­государ­с­т­вен­ной деятельности и упадке народной нравствен­нос­ти. В лю­бом случае, все обвинение сводилось к тому, что Сократ развращает юно­шес­т­во, не верит в богов, признаваемых го­родом Афины, и вводит новые бо­жества.

Обвинение Сократа в безбожии, с точки зрения афинян, имело некоторое основание. Сократ, в какой то мере, можно назвать  монотеистом. Он не призна­вал антропоморфные божества Гесиода и Гомера.

Новое божество, которому Сократ, яко­бы, покланялся, это его демон, о ко­тором он часто упоминает в своих беседах. Впрочем, говорит он не о демоне, а о демоническом (to daimonion). Представление Сократа о своем демоне, кото­рый, по словам Платона, удерживал его от дурного, а по словам Ксенофонта, по­­буждал к добру, заключается в том, что этот демон являлся ему с по­мощью звука и знака с самого детства и до конца жизни. Свой внутренний голос Сократ считал своеобразным оракулом, посредством которого бог сообщает ему свою волю и, естественно, ослушаться божественных указаний он не смел. Вероятно, Сократ ве­рил в существование реальных, хотя и невидимых су­ществ, пред­с­тав­ляющих по­средствующее звено между Богом и человеком. Имен­но, следуя ув­е­ща­нию сво­его демона, Сократ отказался от политической де­я­тельности и занял­ся фи­ло­софским анализом. Об этом же внутреннем голосе мыс­литель упоми­на­ет на суде, подтвер­ж­дая то, что он поступает правильно, от­ка­зываясь от прось­бы о поми­ло­вании. По словам философа, он никогда ему не предписывал, что нужно делать, но всегда останавливал, когда чего-то делать не следовало и пос­кольку в дан­ном случае внутренний голос ничего ему не гово­рил, поступок его верен.

Обвинение в том, что Сократ вводит новых демонов, имело под собой зыб­кое основание, потому что учение о демонах можно найти как в греческой религии, так и в философии.

Защита Сократа на суде стала поводом к написанию многочисленных «Апо­логий», наиболее известные из которых принадлежат Платону и Ксе­но­фон­ту. Процесс кончился осуждением Сократа благодаря, возможно, его го­р­до­му поведению. Сократ говорит, что даже вынесение смертного приговора не за­ставит его отказаться от того образа жизни, который он вел. Бояться смерти, по его мнению, – не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Никто из смертных людей не знает, что такое смерть, не знает, что его ждет после смер­ти. Однако все боятся смерти. Но не это ли самое позорное невежество – ду­мать, что знаешь то, чего не знаешь. В «Федоне» Платон устами Сократа го­во­рит: «фи­лософия – это искусство умирать. Философия поз­на­ет вечные истины, а мы в нашей жизни познаем лишь текучие временные вещи, следовательно, пос­тигая вечные истины, мы всегда стремимся освободиться от чувственного мира, т.е. стремимся к смерти [2, с.26]. Ис­полнение приговора, по случаю делосских празд­неств, было отложено на месяц.

В диалоге «Критон» описываются события, происходившие в то время, ког­да Сократ находился в тюрьме в ожидании смерт­ной казни. Критон, под­ку­пив стражников, пришел к учителю и предложил бежать из темницы, но Со­к­рат отказался, поскольку всю свою жизнь он учил людей добру, а добродетельному человеку  нарушать законы не подобает. Потому, своим согласием на бегство, Со­крат пере­черк­нул бы свою жизнь. На сожаления жены о том, что Сократ уми­рает безвинно, он возразил: «а ты хотела, чтобы заслуженно?» [2. с.25].

В диалоге «Федон» изображается последняя беседа Сократа с его уче­ни­ка­ми. Это один из поздних диалогов Платона, поэтому там ярче просмат­ри­ва­ют­ся идеи самого Пла­тона, но сюжетная линия исторична, и мы можем уз­нать, ка­ко­вы были последние часы жизни философа.

В мае 399 г. до Р. Хр. Сократ выпил кубок яда цикуты и скон­чался через несколько минут в полном сознании.

В словах Сократа, которыми он обличал афинян на суде, просматривается основная линия его мысли – необходимость познания человеком самого себя и нравственного самоусовершенствования: «если вы думаете, что, убивая людей, вы удер­жите их от порицания вас за то, что живете неправильно, то вы заб­луж­да­­е­тесь. Ведь такой способ самозащиты и не вполне возможен, и не хорош, а вот вам способ и самый хороший, и самый легкий: не закрывать рта другим, а са­мим стараться быть как можно лучше» [4, с.94]. Философ предупреждал горо­жан: «пойдет о вас дурная слава между людьми, желающими хулить наш город, и они будут обвинять вас в том, что вы убили Сократа, известного мудреца», но при этом скромно добавлял «конечно, кто пожелает вас хулить, тот будет утвер­ждать, что я мудрец, пусть это и не так» [4, с.93]. Он полагал, что его сооте­чес­т­вен­ники обижались на него за то, что он открывал им глаза, доказывая, что они ни­чего не знают, даже того, что они ничего не знают. Поэтому, по всей види­мо­с­ти, пифия и хотела ска­зать, что Сократ умнее всех людей, потому что ему из­вестно хотя бы то, что он ничего не знает. Однако, мнение, что афиняне вско­ре раскаялись в том, что вынесли такой приговор философу, исторически не­до­с­то­верно.