Политика Российской империи на Кавказе во второй половине XVIII – первой половине XIXвеков, страница 5

В конце XVII века Османская империя, по-прежнему, пыталась ослабить и подорвать авторитет России на Северном Кавказе. Эта миссия была возложена на крымского хана.  Он заявлял, что притязания Турции на владение Кабардой и другими горскими народами вполне оправданны, так как, по его заявлению, кабардинцы, равно как и черкесские племена, являются старинными слугами Османской империи. Они, якобы, до времени султана Баязида II (1481-1512) служили Турции и в военное, и в мирное время своей конницей, но султан уступил их ему, и с тех пор они находятся на службе у крымского хана. [14 с. 54]. Понятно, что такие аргументы не были восприняты в России всерьез. В это время сама Турция пыталась ослабить влияние России на присоединенную к ней в 1654 году, Левобережную Украину. Она усиливала агрессию  на Украину, искала при этом поддержки у гетманов-Левобережья и Речи Посполитой. Но события конца XVII века не позволили осуществить эти планы. Это и неудачная война со Священной лигой 1683-1697 годов, и Азовские походы Петра I, и усилившийся социально – экономический кризис самой Османской империи.  

Таким образом, к началу XVIII века Россия уже имела опыт ведения политики на Кавказе. Он был еще совсем незначительным и касался в основном установления политических, военных и экономических связей с северокавказскими племенами и княжествами. Основным, дипломатически закрепленным союзником, России была Кабарда, хотя и ее политическая ориентация не всегда была чисто прорусской. Тем не менее, именно через нее строилась вся политика проникновения и закрепления России на Северном Кавказе. Важно отметить тот факт, что кавказское направление еще не является самостоятельным во внешней политике России, оно было лишь вспомогательным для установления торговых связей со странами Востока.

XVIII век – переломный в политической истории Северного Кавказа. В это время в регионе появляются новые геополитические силы, меняется состав так называемой «большой игры» за Кавказ. Обстановку в регионе определял, с одной стороны, быстрый упадок Сефевидского Ирана и Османской империи, издавна соперничавших за гегемонию на Ближнем Востоке и Кавказе, а с другой – превращение России в империю (1721 г.), активно действовавшую не только в Европе, но и в Азии. Кавказская проблема, ставшая частью вопроса об  обладании Ближним Востоком, волновала теперь не только Иран и Порту, но и западные державы – Англию, Францию, Швецию, которые пытались поддержать Османскую империю и Иран как противовес быстро усиливавшей России. 

Главными событиями во внешней политике на Кавказе в XVIII веке были Каспийский поход Петра I (1722-1723), создание при преемниках Петра, особенно при Екатерине II, укрепленной российской границы по Кавказу, а также османские и крымские походы на Северо-Западный Кавказ, завоевания Надир-шаха в Закавказье и Дагестане, наконец, череда русско-турецких войн второй половины XVIII века, сопровождавшихся активизацией деятельности в регионе западных держав. К концу столетия Северный Кавказ постепенно втягивается в круг важнейших проблем мировой политики. Положение на стыке Европы и Азии, между Черным и Каспийскими морями, на главных коммуникациях, ведущих в Закавказье, Ближний и Средний Восток, делало этот регион привлекательным объектом внешней экспансии и предметом жесткого военного соперничества великих держав.

Итак, попытаемся проследить, как протекала борьба за господство в Закавказье во второй половине XVIII века.

В 1762 году грузинскому царю Ираклию II удалось объединить Картлию и Кахетию в одно царство. В условиях новой волны дворцовых междоусобиц и внутреннего расстройства в Иране Восточная Грузия во главе с выдающимся политиком и дипломатом становилось государством, с которым приходилось считаться всем участникам «большой игры» на Кавказе. Ираклий II тяготел к гегемонистской политике, состоявшей как бы из двух направлений – 1) «собирание» и консолидация грузинских земель; 2) экспансия на юг и юго-восток, нацеленная на установление господства в Азербайджане. [8 с. 13]. Грузинский царь действовал не только оружием, но и искусной дипломатией.