Политика Российской империи на Кавказе во второй половине XVIII – первой половине XIXвеков, страница 19

Шамилю ничего не оставалось, как двигаться в Дагестан. Быть может, впервые за всю историю Кавказской войны правила игры диктовал не он, а ему. Но и в этой ситуации Барятинский не стал планировать генеральных сражений, а по-прежнему придерживался стратегии методичного сдавливания противника со всех сторон. Для него важнее было не разбить Шамиля в какой-нибудь крупной баталии, а выиграть Кавказскую войну. Этим и объясняется его терпеливость. Кавказский наместник одобрил план летней кампании 1859 года, разработанный Д.А. Милютиным. Предусматривалось наступление на подвластные территории Шамиля с северо-востока, северо-запада и с юга всеми силами. В случае успеха у имама не было бы шансов ускользнуть.

15 июля 1859 года русские силы на Северо-Восточном Кавказе под общим руководством Барятинского пришли в мощное движение. Через два дня Чеченский отряд генерала Евдокимова уже вышел в долину Андийского-Койсу и после непродолжительных боев форсировал реку в неимоверно трудных условиях. Одновременно с северо-запада наступал Дагестанский отряд генерала Врангеля, а с юга – Лезгинский отряд генерала Меликова. Кольцо вокруг имамата сдавливалось с неумолимой силой, не оставляя Шамилю иного выбора как отступать, сдавая одну оборонительную позицию за другой. Его армия таяла на глазах в результате боевых потерь, но больше – от дезертирства. В ходе июльского наступления к русским генералам явились депутации от гумбетовцев, койсубулинцев, аварских и южно-дагестанских аулов с просьбами о принятии их в российское подданство. На сторону Росси перешли видные деятели мюридизма, ближайшие сподвижники Шамиля. В такой критической ситуации, под натиском русских войск имам предпочел отойти к труднодоступному аулу Гуниб. Аулы и общества, сохранявшие какое-то подобие верности Шамилю, отвергали своего имама и посылали делегации к Барятинскому. Когда 29 июля Шамиль подошел к Гунибу, с ним было всего 400 мюридов, 3 наиба и несколько приближенных.

К середине августа Гуниб был плотно окружен. Во избежание лишнего кровопролития Барятинский предложил Шамилю сдаться, гарантируя полную безопасность ему лично, его семейству и находившимся при нем мюридам.  Имам, по-видимому, сохранявший надежду на неприступность своего убежища, отказался.

Барятинский отдал приказ о штурме. Когда положение осажденных стало совершенно безнадежным, он остановил наступление и повторил Шамилю предложение сложить оружие, не подвергая жителей аула напрасным жертвам. Была дана четверть часа на размышление. Наступили самые драматичные минуты в жизни двух главных героев Кавказской войны…

25 августа 1859 года около 3 часов пополудни, под оглушительный рев многотысячного русского войска, возбужденного чувством причастности к эпохальному историческому событию, Барятинский принял капитуляцию. Главнокомандующий сидел на камне, в небольшой роще возле Гуниба. К нему подвели Шамиля, в полном вооружении, окруженного приближенными мюридами, которые также были оставлены при оружии. Эта встреча для Барятинского была, наверное, главной в его жизни. Если бы он не добился триумфа именно в 1859 году, то ему припомнили бы все – амбициозность, своеволие, дворцовые интриги, злоупотребление дружбой с императором, колоссальные расходы на войну. Но он победил, а победителей не судят.

А.П. Ермолов, М.С. Воронцов и А.И. Барятинский – знаковые фигуры Кавказской войны с точки зрения военной и социально-политической стратегии России на Кавказе. Каждый из них внес свой неоценимый вклад в общую победу, в общее дело. При всей непохожести этих людей их объединяло одно – беззаветное служение национальным интересам России.

Заключение

Политика Российской империи на Кавказе во второй половине XVIII – первой половине XIX веков заслуживает особого внимания, так как именно в этот период наметилось усиление и закрепление России в этом важнейшем геополитическом регионе. Важно отметить, что если в XVIII веке кавказское направление внешней политики имело, отчасти, второстепенное значение, целью которого было установление торгово-экономических и политических связей со странами Востока, то в XIX веке оно стало одним из главных.