Выявление же количества времени состоит в развивающемся вхождении в интенсивную суть того, что стало предметом созерцания. Ощущения полагаются посредством созерцания в пространстве и во времени. Пространственное раскрывается как форма безразличной рядоположности и спокойного пребывания; временное, как форма беспокойства, как форма чего-то в самом себе отрицательного следования одного за другим, возникновения и исчезновения, так что временное есть, поскольку оно не есть, и оно не есть, поскольку оно есть. Обе формы абстрактной внешности в том и тождественны между собой, что как та, так и другая в себе безусловно дискретны и вместе с тем безусловно непрерывны. Связывая время и пространство, приведем цитату Гегеля: «Время – истина пространства».
Итак, что же можем мы сделать со временем во времени? Можем ли мы задать его так, как хотелось бы нам? Дело в том, что все время есть нечто целое и собирательное единство. Но каждый живет, не замечая этого. И вместе с тем, любые моменты и мгновения того же времени вычеркивают у самого Времени по некой единичности, и потому должны бы оставлять какие-то «дырки». Последние образуют историю жизни человека, которая была прожита с этим временем и, естественно, оставила свой индивидуальный, ни на чей непохожий след. Но время постоянно наполняется новым, растущим и готовым на все новое, «малышом»-временем. Этот младенец порожден бывшим временем и учиться жить, обучая этому нас. Новое время наслаивается на прежнее и постепенно забывается.
К какому полюсу склоняетесь Вы, конечно, дело собственное и индивидуальное, и навязать правильное течение времени нельзя. Да и кто знает, какое оно? Чего хочет? Чего ждет? К чему нас ведет? Секунда за секундой, стрелка к стрелке, звонок и еще звонок…
О возникновении, переплетении и многобразии времен можно проследить на примере известного романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», в котором писатель изящно конструирует схему временных рамок и представляет сложную цепочку временного изобилия.
Если к роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» подходить традиционно, оперируя такими привычными инструментами анализа, как тема, идея, жанр, заблудишься в нем в два счета, словно в дремучем лесу. Ни в какие обычные схемы он не укладывается. Есть основания назвать его бытовым романом, благо в нем широко развернута картина московского быта 30-х годов. Но не меньше оснований считать его и фактологическим, и философским, и любовно-лирическим, и, само собой разумеется, сатирическим.
Булгаков продолжает традицию гротескного реализма. Диэстетизация изображаемого мира принципиальна для писателя. Она объясняет весь стиль романа, в частности, всю чертовщину, балаганную бестолковщину и ирреальность, которые видны в поступках Коровьева, Азазелло, Бегемота, служащих варьете и МАССОЛИТа, - всех, кто образует фантастически-цирковую кутерьму в романе. Булгаков, связав времена, соединил и самые, казалось бы, взаимоисключающие свойства и формы бытия. Величавая патетика, нежнейшие интонации, дикий, похожий на скрежет хохот и разбойничий свист, канцелярско-лакейское подобострастие, культ вечного и сиюминутное «животоутробие», дремучее суеверие и мудрое всеведение, красота мира и его сор и кровь, музыка и болезненные вскрики – все выставлено в романе на обозрение и просит быть услышанным, не нуждаясь в особом подтверждении, ибо все это было всегда и именно в таком сочетании.
Наряду с привычными и обычными для нас временами (настоящее, будущее, прошедшее), Булгаков выделяет еще огромное многообразие времен, которое неизвестно каким образом сочетается и логически связано, но все это придает роману особую фантастическую, даже мистическую окраску и своеобразие. Вообще, весь роман построен на переплетении времен, возвращениях в прошлое, перемещениях в будущее, параллельном пребывании в настоящем времени и т.д., то есть на бесконечном круговороте временного многообразия.
Превратность судьбы каждого времени неопределенна. Рисуя нам картину того или иного времени, Булгаков показывает, что любое время и действие разделяется на другие, и тут же, сам себе противореча, связывает их в единое целое, не исключая ни одного и представляя их в любом сочетании.
Установить однозначно форму времени в романе невозможно, так как она никогда не определена, и трудно сказать, в каком именно времени находится читатель вместе с действующим лицом романа и его автором. Сметение одного времени другим нагнетает обстановку, и промежутки между ними порой ложатся друг на друга внахлест, а иногда уходят неизвестно куда: иногда возвращаются, а иногда, не повторяясь, теряются совсем, заметая за собой отпечатки следов времени. Все завязывается в единый узел, у каждого персонажа свой исход: кто-то остается в далеком прошлом, кто-то живет настоящими днями, а кто-то уходит безвозвратно в светлое, необременяющее будущее и остается там навсегда, нисколько не переживая или даже не проживая, а просто живя нормальной жизнью, но только находясь в дальнем будущем мире. Может быть даже наступит смерть и оставит след в истории, а может быть, об этом вообще никто никогда не узнает, и жизнь будет вечной.
И у каждого будет своя точка зрения и толкования этой истории, ведь
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
