О развитии и примерном прогнозировании судьбы русского литературного языка

О РАЗВИТИИ И ПРИМЕРНОМ ПРОГНОЗИРОВАНИИ СУДЬБЫ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

Обычно будущее для людей бывает важнее прошлого. Более того, прошлое интересует нас часто не само по себе, а как ступенька, средство для постижения будущего. В наше время прогнозирование становится устойчивой и осознанной потребностью.

Говоря о развитии истории русского литературного языка, подробно рассматривая его прошлое и настоящее, нельзя не коснуться и прогнозов на будущее. Но почему о прогнозировании в данном случае можно говорить лишь приблизительно, почему развитие языка не поддается точному логическому, математическому расчету? Очевидно, во-первых, потому, что язык – не схема, не механизм, не искусственно созданное, а живое образование, и мы можем его лишь изучать, наблюдать, описывать, а не диктовать свои законы. В языке, «живом как жизнь» могут существовать и существуют свои вольности, непредсказуемые виражи, особенно в таких формах, как поэзия или устная разновидность литературного языка. «У языка, – считал В.Г.Белинский,  – есть еще и свои прихоти, которым смешно противиться». Во-вторых, как известно, язык любого народа развивается вслед за развитием общества –  носителя конкретного языка, а также зависит от плотности связей и языковой диффузии (взаимопроникновения) с другими народами и языками. Развитие общества хотя и поддается более или менее оправдывающемуся прогнозированию, все равно бывает подвержено совершенно неожиданным скачкам и изменениям. Вероятно, самое трудно здесь – прогнозирование революционных преобразований, их точных дат и детальных последствий, а также предсказание силы и времени влияния той или иной личности на ход развития цивилизации. В третьих, качество и количество научно-технического прогресса не застраховывает нас от неожиданных (хотя, может быть, и ожидаемых) открытий, будущие названия которых – совсем уже тайна за семью печатями. Именно эти моменты оказывают наиболее решающее влияние на развитие каждого конкретного литературного языка, а также на существование клуба мировых языков.

Тем не менее, какие-то общие аспекты развития языка можно попытаться предугадать.

Прогнозы в области языка сводятся, в основном, к следующему.

Очевидно, что место громоздких словарей и грамматик должны занять портативные (карманные) электронные хранилища русского языка, содержащие слова, грамматические правила, словоблоки, ассоциативные связи слов и понятий.

Вероятнее всего, что язык грядущих поколений будет рациональным и экономичным. Постепенно отомрет всё, что не способствует осуществлению быстрого обмена информацией и не выполняет особой стилистической функции. Немалую роль в унификации произношения и словоупотребления сыграют телевидение, персональные компьютеры, общение по глобальной информационной сети Интернет, а также те технические средства, которые придут им на смену.

Предполагается, что еще большее распространение получат разного рода аббревиатуры. Ведь если 100 лет назад аббревиатуры находились в зародышевом состоянии, то сейчас в русском языке их больше 15 тысяч. Может быть, еще через сто лет они станут обычным и распространенным типом слов.

Уже сейчас ученые отмечают не только рост интернациональной лексики, но и усиление параллелизма, сходства в самом развитии современных мировых языков, особенно в научно-технической сфере и в области массовой информации. Однако, несмотря на то, что по подсчетам некоторых исследователей в текстах современной зарубежной хроники почти каждое пятое слово – интернационализм, нет оснований говорить об утрате своеобразия и самобытности литературных языков.

Возможно, в будущем возникнут два типа языка: один – в сфере науки для общения с разумными машинами, другой – в домашнем быту, для выражения человеческих эмоций. При этом надо думать (и очень хочется надеяться), что этот язык