Храм “обычаев добрых и наук вольных”. История Киево-Могилянской академии

Храм “обычаев добрых и наук вольных”  

310 лет назад – в 1694 г. по царской грамоте Петра I Киево-Могилянская коллегия получила статус Академии и стала называться Киево-Могилянской академией

Алексей Глухов, заслуженный работник культуры

Российской Федерации

История Киево-Могилянской академии (весьма интересная и поучительная) имеет огромное значение для отечественной культуры. К сожалению, деятельность этой академии оказалась подзабыта (может быть, потому, что теперь она находится в другом государстве), а между тем – это фактически первый вуз России в современном смысле этого слова. Кроме того, Киево-Могилянская академия была одним из важнейших центров просвещения, культуры и науки в XVII–XVIII веках. Влияние ее на развитие центральной России колоссально и неоспоримо, а ее выпускники сыграли важную роль в истории отечественной культуры. Заметим также, что историю академии изучают в нынешней Польше (поскольку первые десятилетия своего существования этот вуз находился в составе Речи Посполитой – польско-литовского государства, граничившего с Россией), а также на Украине, где, правда, многие публикации последних лет отличаются несколько экзальтированным национализмом. Знаменитая академия, возникшая на берегах Днепра, ведет свое начало от так называемой Братской школы в Киеве. Дело в том, что в конце XVI в. различные группы православных жителей Белоруссии, Литвы и Украины для защиты своих интересов, сословных и религиозных (против экспансии католицизма и униатства) создавали особые организации – братства (они отдаленно напоминали цехи и духовные гильдии Западной Европы). Первым образовалось Львовское Успенское братство (1586), по образцу которого создавались затем братства в других городах, в частности, в Бресте, Вильно, Витебске, Гродно, Киеве, Минске, Могилеве, Орше и Пинске. При братствах организовывались типографии и школы, которые, как подчеркивают ученые-слависты, стали одним из важнейших факторов культурного развития на Украине и в Белоруссии. В своей работе братские школы руководствовались “Порядками школьными”, впервые утвержденными в 1586 г. для Львовского братства антиохийским патриархом Иоакимом, где главное место отводилось вопросам нравственного и духовного развития учащихся. В уставе одной из них, например, говорилось: “Так как в нашей школе будут учить разным языкам и наукам, и определены часы, в какие чему должно учиться, то каждый ученик, поступивши в школу и не могши в скорости узнать ни наук, которые здесь преподаются, ни того, к какой он способен, должен просить совета у начальника школы, за какую науку ему взяться” (исключение делалось для тех учеников, специализацию которых определяли родители либо опекуны). Очень актуально и сейчас звучат требования, которые предъявлялись к учителям в братских школах. Учителя должны были быть благочестивыми, рассудительными, смиренномудрыми, кроткими, воздержанными. Члены братства старались, чтобы детей учили люди хорошего поведения: не пьяницы или блудливые, не лихоимцы, не гневливые и не завистливые, не сквернословцы или насмешники, а уж тем более – не чародеи, басносказатели, пособники ересей. Подчеркивалось: “Учитель должен и учить, и любить детей всех одинаково, как сыновей богатых, так и сирот убогих, и тех, которые ходят по улицам, прося пропитание. Учить их, сколько кто по силам научиться может, только не старательнее об одних, нежели о других”. Вдумаемся: уже тогда понимали, что не все могут учиться одинаково, а “сколько кто по силам научиться может”! Всегда ли помнят об этом нынешние педагоги? Самыми лучшими в Речи Посполитой были Львовская и Киевская братские школы. На первом месте в этих школах стояло обучение славянскому языку (не случайно до нас дошло довольно много экземпляров “Грамматик” и “Грамматик словенских”), преподавались также греческий и латинский языки, риторика, диалектика (это гуманитарный курс того времени, называемый тривиум) и некоторые элементы квадриума – арифметика, геометрия, астрономия, музыка. Полный курс всех этих наук преподавался только в Киевской братской школе. В школу принимались дети всех сословий, без различия социального и материального положения. Сироты содержались, как правило, на полном иждивении братства. Интересно, что, отдавая ребенка в школу, отец заключал с ректором специальный договор, в котором указывалось, чему должна учить ребенка школа (а также обязанности родителей по отношению к школе). Примером издательской деятельности православных братств может служить забота Львовского братства о выкупе у кредиторов типографии русского и украинского первопечатника Ивана Федорова (1585). Типография была нужна для того, чтобы печатать “потребные училищу книги – грамматику, пиитику, риторику и философию”. Львовское братство неоднократно издавало буквари, тиражи которых в конце XVII в. доходили до 2 тыс. экземпляров. Здесь можно назвать, к примеру, славяно-греческую грамматику “Адальфотес” (“Учение детям”, 1591 г.), “Грамматику доброглаголивого еллинославянского языка” (1593 г.), пособие “О воспитании чад” (1609 г.). Плодотворной на этом поприще была деятельность преподавателя ряда братских школ, в том числе Львовской, известного просветителя и церковного деятеля Лаврентия Зизания. В 1596 г. он выпустил сразу две книги – “Азбуку” с рисунками в тексте и “Грамматику словенску”. К “Азбуке” был приложен переводно-толковый словарь “Лексис, сиречь речения вкратце собраны и из славянского языка на простой русский истолкованы”. Словарь включал в себя разнообразные сведения по истории, географии, естествознанию. Своеобразна была и “Грамматика”. Ее содержание раскрывалось в катехизной вопросно-ответной форме. “Грамматика” имела несколько разделов: грамматика, орфография, синтаксис, этимология, просодия (стихо-сложение). “Грамматика словенска” была основным учебным пособием на протяжении четверти века в украинских, белорусских и русских школах. Киевская братская школа имела интересную историю, во многом отражающую борьбу православного населения восточных окраин польско-литовского государства за свои права. Православное братство в Киеве, как считают некоторые исследователи, зародилось еще в конце ХVI в. Новейшие данные позволяют сказать, что и школа была основана в 1588 г. в Киеве при участии князя Константина Острожского, который был киевским воеводой в 1559–1608 гг. и поддерживал православные братства. В истории отечественной культуры имя князя Острожского прочно связано с именем знаменитого первопечатника Ивана Федорова (в Острожской типографии он напечатал, наряду с другими книгами, первую полную Библию на церковно-славянском языке), а также с так называемой “Острожской академией”, члены которой принимали участие в редактировании и создании книг, в том числе учебных. Сведения о деятельности школы того времени весьма скудны, да и существовала она не постоянно, а с перерывами. Ее закрывали униаты, она перемещалась с места на место, в ее восстановлении принимал участие гетман Петр Конашевич Сагайдачный. Твердо же встала на ноги Братская школа в Киеве в 1615 г. Характерно, что она единственная из всех учебных заведений со временем превратилась в высшее. Известно, что ректором Киево-братской школы в 1618–1620 гг. был известный ученый-филолог и религиозный деятель Мелетий Смотрицкий. Именно в это время, в 1619 г. он издал свою знаменитую грамматику, которая представляла собой настоящее научное сочинение, стоящее на высоте филологической науки того времени. Константинопольский патриарх Феофан, посетивший Киев в 1620 г., свидетельствовал: “Учителя, принадлежавшие к той церкви, умеют усердно объяснять и внушать желающим учиться, а особливо младенческому уму, твердое исповедание веры и неизменное учение о догматах, установленных семью святыми Вселенскими Соборами Восточной Церкви”. Судя по всему, преподавание в ней находилось тогда на достаточно высоком уровне. Важная дата в истории Киево-Могилянской академии – 1632 год, когда православный киевский митрополит Петр Могила (1596–1647) объединил Киевскую братскую и Лаврскую (устроенную им в Киево-Печерской лавре) школы в высшее учебное заведение – коллегию по образцу западноевропейских университетов. В первую очередь, конечно, имелся в виду знаменитый Ягеллонский университет в древней польской столице Кракове. Митрополит писал, что необходимо добиваться того, “чтобы молодежь … в обычаях добрых и в науках вольных научена была”. Петр Могила проявлял постоянную заботу о своем детище, стремился поднять его статус, приглашал на работу знающих, опытных педагогов, расширилась при нем программа обучения. Следует сказать, что Петр Могила (именно в честь его коллегия, а затем и академия позже были названы Киево-Могилянской), сын Симеона – господаря (правителя) Молдавии и Валахии, сам учился в Львовской братской школе, был прекрасным знатоком книжности и инициатором издания многих сочинений, в основном – религиозных. Не был он чужд и литературного труда: из-под его пера вышло много проповедей и житийных рассказов; занимался он и переводами. В Российской государственной библиотеке хранится старинная книга, напечатанная в Киеве в 1628 г.: “Поучения душеполезна различна к своим его учеником” известного религиозного писателя аввы (отца) Дорофея. Обложку книги украшает герб Петра Могилы и посвящение ему. Приплетена эта книга к “Поучительным словам…” диакона Агапита, обращенным к византийскому императору Юстиниану: перевод их с греческого осуществил сам Петр Могила (книга тоже вышла в 1628 г.). Из оригинальных трудов Петра Могилы заслуживает внимания “Большой требник” (требы – бытовые, церковные обряды, совершаемые священником, например: крещение, отпевание и т.д.), в котором он собрал все сведения о требах и других богослужебных обрядах, отбросив заблуждения и вредные суеверия. “Большой требник” – это издание на 1700 страницах, украшенное гравюрами одного из лучших мастеров того времени – Илии. Требник этот неоднократно переиздавался не только на Украине, но и в других славянских странах. Петр Могила, один из образованнейших людей своего времени, почти 20 лет стоял во главе всего издательского дела на Украине. Интересно, что типографские работники написали и преподнесли митрополиту панегирик, в котором говорят в стихах о том, что он основывает школы за свой счет, помогает профессорам, не забывает типографию, желая, чтобы она принесла славу не только “Сиону” (церкви), но и “Геликону” (литературе, поэзии, науке). Вполне заслуженно Петр Могила носил титул “благодетеля и попечителя киевских школ”. В своем завещании он писал, что упадок светского благочестия в русском народе происходит “от совершенного недостатка образования и учения”. И поэтому значительную часть своего имущества решил “обратить на основание школ в Киеве”. Своей любимой Коллегии, чтобы “оставить ее укорененную в потомственные времена”, в виде посмертного дара завещал 81 000 польских золотых, всю свою библиотеку, четвертую часть имеющегося серебра и некоторые ценные вещи. Здесь уместно привести суждения украинского историка философии В.М. Ничика об этом выдающемся просветителе: “Могила сыграл видную роль в развитии отечественной культуры. Во-первых, он основал Киевскую коллегию – первое высшее учебное заведение на территории восточно-славянских народов. Во-вторых, реорганизовал всю систему образования, отбросив одностороннюю ориентацию на византийское благочестие и повернув ее лицом к Западной Европе. Всю свою деятельность, так же как и профессоров коллегии, Могила направляет на систематизацию и обоснование православия. Эту же цель он преследует и в большинстве своих произведений”. Итак, в 1632 г. Братская и Лаврская школы по воле Петра Могилы были объединены. Вновь созданное учебное заведение, теперь уже высшее, стали называть Киевской коллегией, а затем – в честь митрополита – Киево-Могилянской коллегией. Размещалась она в Киево-Богоявленском Братском монастыре. Киевская коллегия действовала и развивалась в сложных условиях, были у нее взлеты и падения. Например, в 1651 г. она была разгромлена поляками, но затем восстановлена при поддержке гетмана Богдана Хмельницкого – известны его указы (или, как тогда говорили, “универсалы”) от 1651 и 1656 гг. В третьей четверти XVII в. Киево-Могилянская коллегия в связи с военными действиями между Россией и Речью Посполитой переживала явный упадок. И тем не менее по Гадячскому договору 1658 г. Коллегии были присвоены права высшего богословского учебного заведения. Этот договор, как известно, был заключен между польским королем и гетманом Украины И.Е. Выговским. Наконец, уже в составе Российского государства Коллегия по царской грамоте Петра I от 11 января 1694 г. названа Киево-Могилянской академией. Тогда она получила самоуправление, право суда над учащимися и другие отличительные черты самостоятельного учебного заведения. Следующей грамотой от 26 сентября 1701 г. царь подтвердил статус Киево-Могилянской академии как высшего учебного заведения с закреплением за ней всех ранее дарованных прав и привилегий, установил постоянное государственное “довольствие”. Вот характерный отрывок из этой грамоты: “А учители и студенты били жъ челомъ, что Окадемия ихъ Киево-Могилянская, от прежняго своего основания, будущая равными привилегиями, как обыкновенно инымъ Окадемиямъ, во всехъ государствахъ иноземческихъ, право свободность имьети подтверждено, ныне не свободно есть”. Тогда же по распоряжению Петра I для Академии было построено на Подоле специальное большое одноэтажное здание (1703). Позже оно было перестроено, над ним возвели второй этаж. По длинному фасаду на первом и втором этажах располагались арки, которые на первом этаже опирались на массивные прямоугольные колонны. Искусствоведы считают, что “архитектура Академии в начале XVIII в. носила черты ренессанса, особенно в формах и деталях первого этажа и фронтонах над главным карнизом”. В настоящее время в этом здании помещается филиал Государственной публичной библиотеки Национальной академии наук Украины. В Киево-Могилянскую академию принимались без различия званий и сословий лица православного исповедания (дети казацкой старшины – наиболее привилегированной части казачества, шляхты, духовенства и зажиточных мещан). Немалую часть воспитанников этого высшего учебного заведения составляли и дети небогатой части населения. Коллегия брала их на свой “кошт” (как тогда говорили), обеспечивала (частично) питанием и жильем. Именно Петр Могила преобразовал странноприимный дом при Киево-братской школе в постоянное общежитие – хорошо известную бурсу. Слово это в переводе со средневековой латыни означает кошелек, сумка, фонд. Бурсы создавались в средневековых университетах Западной Европы для бедных студентов. В бурсе при Киево-Могилянской коллегии ежегодно проживало 200–500 человек, значительная часть из них – на казенном содержании. С конца XVII в. бурсаки жили главным образом на пожертвования. Они выбирали из своей среды двух префектов, несколько ассистентов и секретарей для сбора пожертвований с киевских граждан и жителей окрестностей. Позже название бурсы перешло на все общежития при духовных заведениях, где учащиеся содержались на казенный счет. Бурсаки жили трудно, летом во время каникул самые способные из них работали домашними учителями, другие прирабатывали в церковных хорах, а то шли в батраки (“наимиты”), а большая часть просто “миркувала”, т.е. просила милостыню. Колоритно жизнь бурсаков описал Н.В. Гоголь в повести “Вий”, где действующие лица имели такие имена: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець. Богословами и философами назывались учащиеся старших классов, а риторами – младших. Полный курс обучения длился двенадцать лет (причем в академии не было факультетов в нашем современном понимании, а имелись только кафедры). Ученики должны были закончить восемь классов, которые подразделялись на шесть низших (четыре грамматических, пиитики и риторики, каждый из которых длился год) и два высших. Последние делились на класс философии (два – три года) и богословия (три – четыре года, причем этот курс по традиции читал сам ректор академии). Любопытная деталь: в младших и средних отделениях воспитанники назывались учениками; в двух старших отделениях – студентами, а преподававшие там учителя – профессорами. На хорошем уровне преподавались в академии такие предметы, как астрономия, музыка, катехизис (краткое изложение христианского вероучения), славянская и латинская словесность, история, география. Не были забыты также математика, экономика, медицина, живопись, естествознание (естественная история), нотное пение и другие предметы. Интересно, что хор Киево-Могилянской академии славился на всю Россию: многие певцы из него приглашались в хоровые капеллы. Большое внимание уделялось языкам: студенты изучали славяно-русский, церковно-славянский, польский, греческий, древнееврейский, немецкий, французский, латинский языки. Между прочим, до 1780-х гг. преподавание в академии на всех курсах велось исключительно на латинском языке, а в XVII в. учащиеся даже во внеурочное время были обязаны общаться на латыни! Экзамены, как правило, проводились три раза в год, а выпускники защищали диссертации (ученые степени тогда не присваивались). В академии, этом крупнейшем общеобразовательном и научном центре Юга и Юга-Запада России, плодотворно работали и воспитывались видные деятели культуры и просвещения. Среди них талантливые организаторы учебного процесса, педагоги, ученые, в том числе и богословы, писатели, переводчики, страстные публицисты. Они занимались научными изысканиями в области философии, истории, литературы, естествознания, создавали буквари, учебники, школьные драмы, делали переводы. И конечно, профессора читали лекции, разрабатывали учебные курсы. Совершенствовали методику преподавания, проводили диспуты. Во главе же академии, начиная с Братской школы, стояли образованнейшие люди своего времени. Из среды наиболее примечательных деятелей, оставивших заметный след в истории, выделю прежде всего Иннокентия Гизеля (ок.1600–1683) – историка, писателя, церковного деятеля, педагога. Родился он в Кенигсберге в реформаторской семье. В юности переселился в Киев, где перешел в православие и принял монашество. Прекрасно учился в Киево-Могилянской коллегии и как один из лучших студентов по рекомендации митрополита Петра Могилы был отправлен за границу для продолжения образования. Слушал лекции в ряде университетов Европы, в том числе английских. После возвращения на родину он стал учителем и проповедником в своей родной Киево-Могилянской коллегии, затем профессором философии, а с 1646 по 1656 г. – ректором. Именно Иннокентию Гизелю завещал Петр Могила свой титул “благодетеля и попечителя киевских школ”. И он немало потрудился над тем, чтобы улучшать их деятельность. С именем Гизеля связано создание и выпуск в свет первого печатного труда по истории России и Украины под несколько необычным для нас названием – “Синопсис” (в переводе с греческого “обозрение”). Он имеет поясняющий подзаголовок: “Краткое собрание от различных летописцев о начале словено-российского народа и о первоначальных князьях богоспасаемого града Киева”. Впервые книга была напечатана в Киеве в 1674 г., через четыре года там же вышло второе расширенное издание. Появление этой книги по отечественной истории стало знаменательным событием в культурной жизни того времени. Она пользовалась невероятным успехом у читателей и переиздавалась в XVII, XVIII, XIX вв. 30 раз. И не только в Киеве, но и в Петербурге, и в Москве. “Синопсис” знал Петр I, М.В. Ломоносов, Н.И. Новиков, А.П. Сумароков, А.С. Пушкин. Книга более ста лет являлась основным учебником по истории. Иннокентий Гизель написал еще несколько своих произведений, том числе “Мир человеку с Богом” (1669 г.) – трактат о морали, характеризующий состояние общества на Украине во второй половине XVII в. Автор рассматривает вопросы о нормах поведения разных социальных групп: монархов, князей, дворян, судей, чиновников, торговцев, ремесленников, крестьян. И эта книга пользовалась большим спросом, конечно, она имелась в библиотеке Киево-Могилянской коллегии, более того, ее можно было встретить даже в самых захолустных монастырях. С 1656 г. Гизель – архимандрит Киево-Печерской лавры, выпустивший немало книг, служащих просвещению народа. Одна из них – “Ключ разумения” (1659 г.) – сборник проповедей профессора риторики и ректора Киево-Могилянской академии Иоанникия Галятовского. В этом очень популярном труде в качестве приложения было напечатано руководство для проповедников “Наука о сложении казаний”. Это первый в нашей стране учебник по красноречию, по которому училось духовенство Украины и России на протяжении многих лет. “Ключ разумения” – книга знаменитого богослова, полемиста и писателя – украшена гравированным заголовком с изображением в центре ключа, а по сторонам – сеятелей в поле. Это, разумеется, не единичные факты. Подготовка всевозможной учебной литературы учеными Киево-Могилянской академии имеет давнюю традицию, которая восходит к Братской школе. Уже тогда один из ее первых ректоров Милетий Смотрицкий, как уже говорилось ранее, написал и издал свою знаменитую “Грамматику”. Выпускник, а затем профессор Киево-Могилянской коллегии Епифаний Славинецкий, в процессе преподавания подготовил “Лексикон латинский”, первый в нашей стране латино-церковнославянский словарь. Чрезвычайно плодотворной была деятельность Феофана Прокоповича (1681–1736 гг.), профессора, а потом ректора академии. Для студентов он создал несколько учебников – “Натурфилософию”, “Пиитику”, “Риторику”, “Логику”. Широко образованный человек, он стоял на уровне западноевропейской науки. Так, в своем трактате “Натурфилософия” он использовал данные, полученные из текстов Евклида, Архимеда, Пифагора, Галена, ссылается на Бойля, Коперника, Тихо Браге и многих других выдающихся ученых – математиков и естествоиспытателей. А курс составленной им “Пиитики” рекомендует читателям учиться искусству у Гомера, Горация, Вергилия. Преподаватель математических дисциплин Иван Фальковский (1762–1823) создал несколько учебных пособий “Сокращение смешанной математики”, “Новое краткое руководство к арифметике”, “Новый способ деления смешанных дробей”. Создавались в стенах академии пособия и по медицине, и по музыке, и по географии. За время своего существования Киево-Могилянская академия смогла подготовить немало квалифицированных специалистов – преподавателей для семинарий и школ, врачей, переводчиков, служителей церкви. И не только. Среди выпускников академии – патриарх Московский Иоаким (в миру Савельев), епископ Иркутский Иннокентий (Кульчицкий), канцлер России при Екатерине II А.Е. Безбородко. Следует упомянуть еще одного государственного деятеля – П.В. Заводовского, который возглавлял Комиссию для устройства народных училищ, а с 1802 по 1810 гг. – был министром народного просвещения. В заключительной части очерка кратко расскажу о тех выходцах из Киево-Могилянской академии, которые оказали существенное влияние на развитие просвещения и образования в России. Первым по хронологии идет ученый монах Епифаний Славинецкий1 (около 1600–1675). По приглашению царя Алексея Михайловича с 1649 г. он поселился в Москве – “для преподавания риторического учения” и для перевода Библии “на словенскую речь”. Епифаний проявил себя выдающимся писателем, переводчиком, педагогом. Он преподавал вначале в Андреевском, а затем в Чудовом монастыре. Образование и просвещение для него было превыше всего. В Москве он составил несколько словарей, перевел на русский язык труд Андрея Везалия “О строении человеческого тела” и “Космографию” Иоганна Блеу, а также трактат Эразма Роттердамского “Гражданство обычаев детских”, рассчитанный на педагогов и учащихся. Симеон Полоцкий (1629–1680) проучился в Киево-Могилянской академии “две седьмицы” (14 лет) и был выпущен из нее дидаскалом (учителем)2 . В 1664 г. Симеон переехал в Москву. Здесь он стал учителем и воспитателем наследника престола царевича Алексея, затем царевны Софьи, затем царевича Федора, создал и возглавил школу в Заиконоспасском монастыре, выступил инициатором создания академии по образцу западных университетов. Написал и издал несколько учебных книг, в том числе “Букварь” и “Псалтырь рифмотворную”. Владел в России самой крупной личной библиотекой того времени. Дмитрий Ростовский (1651–1709) – архиепископ, проповедник, писатель, автор “Четьих миней” и “Келейного летописца”3 . В Ростове Великом основал школу (семинарию), в которой обучалось 200 человек, пригласил из Киева опытных преподавателей, написал несколько драм для школьного театра, а свою историческую работу – “Келейный летописец” предназначал для учащихся школы. Еще один питомец, а затем и ректор академии – Феофан Прокопович (1681–1736)4 . Известен как ближайший сподвижник Петра I, глава “ученой дружины”, вице-президент Синода, поборник просвещения в России. Велики заслуги этого образованнейшего человека в деле просвещения в России. Он пишет стихи и оды, предисловия к регламентам, уставам и государственным уложениям. Переводит книги, составляет учебники, в том числе букварь – “Первое учение отрокам”, выдержавший двенадцать изданий. В своих всевозможных проповедях и “Словах” Феофан постоянно доказывал, что путь к всеобщему благу лежит через просвещение народа и принимал деятельное участие в создании школ, типографий, библиотек. Одну школу – лучшую в Петербурге – он организовал в собственном доме, другую – в новом Александроневском монастыре. Там же была основана типография, выпустившая немало нужных книг, в том числе учебников. В “Духовном регламенте”, разработанным Прокоповичем, был представлен план создания в России системы высшего, среднего и начального духовного образования. Бужинский Гавриил Федорович (ок. 1680–1730) – церковный деятель, писатель, переводчик, сторонник петровских реформ первоначальное образование получил в Киево-Могилянской коллегии, затем оставлен в ней преподавателем. В 1706 г. приглашен Стефаном Яворским в Москву, где стал профессором философии и префектом Славяно-греко-латинской академии, немало сделал для улучшения работы этого учебного заведения. В Петербурге, куда перевел его Петр I, он примкнул к “ученой дружине” Феофана Прокоповича. Некоторое время Бужинский был советником Синода и смотрителем над всеми школами и типографиями страны, ратовал за развитие просвещения, радовался первым успехам в этом важном деле. По поручению Петра I Бужинский перевел сочинение Самуила Пуффендорфа “Введение в историю Европейскую” и “О должности человека и гражданина по закону естественному” и др. Гавриил Бужинский совместно с Я.В. Брюсом написал ставший популярным учебник “Юности честное зеркало” (1717) – пособие для школьного и домашнего воспитания. Личная библиотека Г. Бужинского после его кончины поступила в Славяно-греко-латинскую академию. Крупным просветителем проявил себя вице-президент Синода, архиепископ Тверской Феофилакт Лопатинский (1680–1743). После окончания Киево-Могилянской коллегии он продолжил образование за границей – учился во Львове и Риме. Помимо богословия и философии хорошо знал классическую литературу, историю, физико-математические науки, овладел несколькими иностранными языками. С таким интеллектуальным багажом прибыл в Москву, где стал профессором логики и ректором Славяно-греко-латинской академии (1704–1706). В течение 12 лет (1723–1735) Феофилакт Лопатинский, будучи Тверским архиепископом, руководил Тверской славяно-греческой школой, был автором ряда учебных курсов, в том числе по философии и богословию. Всю жизнь этот просвещенный человек собирал книги на нескольких языках по всем отраслям знания, в том числе по педагогике. После его кончины книги личной библиотеки (1400 томов) поступили в Тверскую духовную семинарию. Просвещеннейший человек своего времени Стефан Яворский (1658–1723) после Киево-Могилянской коллегии учился во многих университетах Европы. Вернувшись в Киев, он в течение 11 лет преподавал в Киево-Могилянской коллегии, которая вскоре стала академией, пиитику и риторику, а затем философию и богословие. По настоянию Петра I в начале 1700 г. Стефан Яворский был возведен в сан митрополита Рязанского и Муромского и в конце того же года поставлен во главе русской православной церкви как местоблюститель патриаршего престола. Этот пост он занимал до самой смерти. С 1701 г. – он президент Славяно-греко-латинской академии. Его назначение на высокий пост было связано с намерением Петра I улучшить деятельность этого высшего учебного заведения. Поручение русского царя Стефан Яворский осуществил с присущей ему энергией. Он активно совершенствовал учебный процесс, приглашал опытных профессоров из Киева. В этой работе Стефану помогали Ф. Поликарпов, Л. Магницкий, И. Посошков. Стефан Яворский был страстным книголюбом. Свою любовь к книгам он выразил в “Прощальной элегии”, положившей начало русской библиофильской литературе. Свою библиотеку (690 томов) Стефан Яворский подарил Нежинскому монастырю, через десять лет она по решению Синода была передана в Харьковскую славяно-греко-латинскую школу. * * * Прославленная Киево-Могилянская академия действовала без малого два столетия. За долгую жизнь она вписала немало ярких страниц в историю отечественного просвещения и культуры. Но в первые десятилетия XIX в. значение ее стало заметно снижаться. После основания Московского университета (1755 г.) и образования Харьковского университета (1805 г.) Киево-Могилянская академия окончательно лишилась прежней роли высшего учебного заведения. В 1817 г. Академия была закрыта, в ее помещении обосновалась семинария, реорганизованная в 1819 г. в Киевскую духовную академию. Литература: Вишневский Д.К. Киевская академия в 1-ой половине XVIII столетия. Киев, 1913. Голубев С. Петр Могила и его подвижники. В 2-х тт. Киев,1883. Костомаров Н.И. Киевский митрополит Петр Могила // Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях главнейших деятелей. Кн.II. М., 1991. Репринтное воспроизведение издания 1872–1888. Максимович М.А. Киево-Могилянская коллегия при жизни своего фундатора Киевского митрополита Петра Могилы. Киев,1890. Моисеева Г.И. М.В. Ломоносов на Украине // Русская литература XVIII века и славянские литературы. М.–Л.,1963. Ничик В.М. Из истории отечественной философии конца XVII – начала XVIII в. Киев,1978. Ничик В.М. Феофан Прокопович. М., 1994. Перетц В.Н. К истории Киево-Могилянской коллегии. Панегирики и стихи Б. Хмельницкому, И. Подкове и арх. Лазарю Барановичу // Чтения в историческом обществе Нестора-летописца. 1906. Кн.16, вып.1. Сенченко Н.И., Тер-Григорян-Демьянок Н.Э. Киево-Могилянская академия. История Киево–Братской школы. Киев, 1998. Серебренников В. Киевская академия с половины XVIII в. до преобразования ее в 1819 г. Киев, 1897. Титов В.Ф. Киевская академия в ее трехвековом прошлом и в 1911–12 учебном году. Киев, 1913. Хижняк З.И. Киево-Могилянская академия. Киев, 1988.