Кто есть человек? Философская антропология. Необходимость философской антропологии сегодня. Поиски определения. Что и кто

Страницы работы

Фрагмент текста работы

А. Сервера Эспиноза

Кто есть человек?

Философская антропология

Необходимость философской антропологии сегодня

Перед нами новая наука, которая с философских позиций пытается ответить на вопрос: кто есть человек? До настоящего времени слово «антропология» обычно употреблялось лишь при изучении физических или культурных аспектов человеческой жизни. Сегодня, как никогда, нужна философская наука, которая попыталась бы дать всеобъемлющее изображение человека. Его уже достаточно расчленяли, но все мы на собственном опыте знаем, что человек отнюдь не набор фрагментов, а единство, обладающее своими «здесь и теперь», которые утверждают нас в нашем конкретном существовании.

Итак, нам нужна цельная философская антропология. По словам Макса Шелера, ни одна философская проблема современности не требует столь неотложного решения, как проблема философской антропологии... После десяти тысяч лет истории, в нашу эпоху, человек впервые стал целиком и полностью проблематичным. Он уже не знает, что он такое, но знает об этом незнании.

Мы не будем искать постановку этой проблемы ни в классической метафизике, ни в средневековой схоластике. Для них она абсолютно чужда. Пожалуй, причина здесь кроется в принципе их построения: вселенная рассматривается как иерархический порядок, верхнюю ступень которого занимает человек. «Их» человек помещен на привилегированное место, уверен в себе, его не терзают серьезные проблемы, его безопасности ничто не угрожает.

Он нечто искусственное и в какой-то мере законченное, поэтому не возникает желания в нем разобраться. Он существует как еще одно предположение или, скорее, как предпосылка, из которой вытекают все вопросы об остальных вещах, но которая сама по себе не представляет вопроса.

Современный человек, напротив, лишен определенного места на земле, боится за себя, со всех сторон окружен неясными вопросами.

Поэтому не следует удивляться, что философская антропология прокладывает себе дорогу именно сегодня.

Проблематика

Антропологии, называемые физической, культурной и т.д., предполагают предварительное знание того, что есть человек, и занимаются скорее конкретным изучением его различных внешних характеристик или продуктов его культуры. Однако в философии проблемой является как раз то, что в этих науках предполагается; в ней ставится вопрос о том, что составляет основу природы того существа, которое в отличие от всех остальных называется человеком.

Сущность человека не предстает перед нами естественно и необходимо, как это происходит с сущностью окружающих его вещей; мы бы сказали, что в каждую историческую эпоху перед человечеством встает задача создать себе новую сущность; по словам Ландмана, «быть человеком — означает стать им, это бесконечный процесс самосоздания».

Поэтому в намерение философской антропологии не входит создание портрета человека в определенном историческом времени и в определенном месте. Она задается вопросом о сущности человека, не остающейся вечно неизменной, но вмещающей и допускающей его пространственно-временную адаптацию.

«Разумное животное», которым является человек, не есть нечто законченное, это сама жизнь, эволюционирующая и прогрессирующая.

По словам М. Бубера, «философская антропология должна осмотрительно поместить человека в природу, она должна сравнить его с другими вещами, с другими животными, с другими сознательными существами, чтобы уверенно отвести ему соответствующее место. Лишь следуя этому двойственному пути различения и сравнения, антропология сможет охватить всего человека».

Но здесь мы сразу же сталкиваемся со следующей опасностью. Если антропология должна заниматься всеми этими вопросами, тогда наша новая наука будет лишь эклектическим конгломератом более или менее близких проблем, заимствованных у других наук, изучающих человека. Где же тогда ее специфический объект? Мы ответим на этот вопрос по ходу изложения. Сейчас достаточно будет указать, что основное усилие нашей работы направлено на то, чтобы найти единство объекта. Удалось ли нам это? Мы искренне надеемся, что идем по верному пути

Похожие материалы

Информация о работе