Александр Сергеевич Грибоедов родился в Москве 15 января 1795 года. Отец его, Сергей Иванович, в молодости гвардейский офицер, обыкновенно жил в деревне. Воспитанием детей, Александра Сергеевича и Марьи Сергеевны, занималась мать, Настасья Федоровна. Грибоедов получил прекрасное образование и с юности владел французским, немецким, английским и итальянским языками. Позже он изучил латынь, греческий, персидский.
Восьми лет Грибоедова отдали в Московский благородный пансион, лучшее в то время учебное заведение России. Занятия в пансионе вели преподаватели университета, а после окончания пансиона Грибоедов поступил в университет. Ему было одиннадцать лет, когда он стал студентом.
Юные студенты приезжали на лекции в сопровождении своих гувернеров и домашних наставников, а после занятий профессора приходили «по билетам» (то есть за деньги) на дом к своим ученикам-аристократам, чтобы повторить урок. Вместе с Грибоедовым слушали курс братья Чаадаевы, будущие декабристы — Н. И. Тургенев, Никита и Арта-мон Муравьевы, С. П. Трубецкой, А. И. Якубович. И сейчас еще в узких коридорах старого университета, величавого здания, покоем развернувшегося в сторону Александровского сада и Кремлевских стен, живут воспоминания тех давних лет...
Грибоедовы жили привычным московским ритмом, привольно и хлебосольно. Два вечера в неделю у них был танцкласс известного всей Москве учителя танцев Иогеля — настоящие детские балы. Весной начинались публичные гулянья — в Сокольниках, у стен Новодевичьего монастыря, под Новинским, где устраивали качели, балаганы и прочие народные забавы, которые наблюдал с большой открытой галереи родительского дома маленький Грибоедов. В память западали веселые прибаутки балаганного зазывалы, озорные скороговорки танцоров, шум, гам, смех, праздник.
И брат и сестра Грибоедовы обладали прекрасными музыкальными способностями. Юная Маша, любимая ученица музыканта-виртуоза Фильда, играла на арфе и была блестящей пианисткой. Грибоедов отлично играл на фортепьяно и был автором нескольких музыкальных произведений. Судьба обрекла его на постоянные скитания, но, как только ему удавалось хоть ненадолго осесть на одном месте, Грибоедов заботился о своем инструменте. «О любезном моем фортепьяно, где оно, я совершенно неизвестен»,— жаловался он из Тавриза в феврале 1820 года. «Сегодня как раз я только что упаковал в ящик свое фортепьяно, проданное Муравьеву; можно было подумать, что я друга в гроб укладывал»,— грустно отзывался он из Тифлиса 15 февраля 1823 года, перед отъездом в Персию. «Объявляю тем, которые во мне принимают участие, что меня здесь чуть было не лишили способности играть на фортепьяно, однако теперь вылечился и опять задаю рулады»,— торжествующе сообщал он с Кавказа после дуэли с Якубовичем, прострелившим ему руку.
«Отечество, сродство и дом мой в Москве»,— определил свое отношение к старой столице Александр Сергеевич Грибоедов. Аристократическое сродство сводило Грибоедова с будущими декабристами. В Москве Грибоедовы были связаны родством с Одоевскими, Нарышкиными; летние месяцы проводили в Смоленской губернии, в имении дядюшки Хмелита, где встречались с семействами Якушкиных, Пестелей. Все общество увлекалось музыкой, много читали, и не только художественную литературу
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.
