Философия символических форм. Введение и постановка проблемы

Эрнст Кассирер

Философия символических форм

Введение и постановка проблемы*

Начало философских спекуляций знаменуется понятием бытия. В тот момент, когда это понятие констатируется как таковое, когда вопреки многообразию и разнообразию существующего сознания поднимается до единства сущего, впервые возникает специфически философское направление миросозерцания. Но еще долгое время остается это созерцание в кругу сущего, стремясь покинуть и преодолеть его. Провозглашаются начало и источник, конечная “основа” всякого бытия, но, как бы ясно ни ставился этот вопрос, ответ на него — вследствие своей конкретной определенности — остаются, однако, недостаточным для понимания этой высшей и всеобщей проблемы. То, что объявляется сущностью, субстанцией мира, принципиально от него не отличается, а есть лишь извлечение из него самого. Отдельное, особенное и ограниченное сущее берется для того, чтобы можно было генетически вывести и “объяснить” из него все остальное. Какие бы содержательные формы ни принимало это объяснение, по своей общей форме оно всегда остается внутри одних и тех же методологических границ. Сначала это еще отдельное чувственное бытие, конкретное “первовещество”, которое провозглашается конечной основой всей совокупности явлений; затем объяснение обращается к идеальному и место этого первовещества заступает чисто мысленный “принцип” выведения и обоснования. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что и он зависает где-то в середине между “физическим” и “духовным”. Как бы ярко ни выражался в нем оттенок идеального, он все же теснейшим образом связан с другой стороной мира сущего. В этом смысле, число пифагорейцев, атом Демокрита остаются — как бы велико ни было расстояние, отделяющее их от первовещества ионийцев — методическим двуединством, которое еще не нашло в себе свою собственную природу, словно бы еще не определяло свое подлинное духовное отечество. Эта внутренняя неопределенность была окончательно преодолена только в учении об идеях Платона. Великий систематизирующий и исторический вклад этого учения состоит в том, что в нем основная сущностная, духовная предпосылка всякого философского понимания и всякого философского мирообъясне-ния впервые выступает в эксплицитной форме. То, что Платон имел в виду под “идеей”, было как имманентный принцип уже в ранних попытках мирообъяснения у пифагорейцев и у Демокрита; но только у него этот принцип осознается как то, что он есть, и как то, что он означает. В этом смысле понимал свой философский вклад и Платон. Именно это он выдвигает в качестве основного момента, отличающего его умозрения от умозрений досократиков в поздних произведениях, где он поднимается до наивысшей ясности в изложении логических предпосылок своего учения: что у него бытие, которое у последних в форме отдельного сущего принимается за твердый исходный пункт, впервые осознается как проблема. Он более не спрашивает просто о делении, об образовании и структуре бытия, а задается вопросом о его понятии и о значении этого понятия. Перед этим острым вопросом и этим строгим требованием бледнеют все ранние