Правда, для религиозного сознания Бог — творец мира, а, следовательно, и всей культуры; Он — творец и хранитель природы и человеческого рассудка, который в качестве научного исследует ее законы, творец и хранитель государств и человеческого разума, который в качестве политического разума создает государства и правит, творец и хранитель искусства, образы которого возникают в воображении гениального человека, творец и хранитель религии, которую учредил Богочеловек и которую пастырский дух общины людей оберегает и распрос-граняет. Однако для научного рассудка и политического разума обращение к Богу является запрещенным аргументом, и воображение художника может постичь Его только в образе своего мира, т.е. не может постичь Его как Бога: искусство по своей сути близко к язычеству; хотя естествознание и политика по своей сути и не антирелигиозны, они все-таки не религиозны или иррелигиозны (что, конечно, ничего не говорит и не должно говорить о религиозном чувстве художника, исследователя и политика). Как существует дурная, иррелигиозная религия, которая мыслит Бога естественнонаучно и рационально — мыслят Его как первопричину, как закономерно действующую силу;
или рационально-политически — как властелина, царя своего народа, так существует и дурное, псевдорелигиозное естествознание, которое использует Бога как Deus ex machina11 и дурная, псевдорелигиозная политика, которая вовлекает Бога в борьбу партий и государств. Язычество и религия откровения являются, с исторической и философской точки зрения, смертельными врагами; в их вражде противоположность искусства и религии проступает в ясном и резком свете. Смертельными врагами становятся также естествознание и религия, политика и религия, если не соблюдать границы их областей, если одна из этих областей притязает на то, чтобы абсолютно примирить сознание. Только потому, что ratio по своей сущности, т.е. перед судом рефлексии, ограничен, он оставляет религии сферу духа, так же, как религия, поскольку и она ограничена, не затрагивает сферу естествознания и политики.
Конечно, враждебное противостояние и борьба областей основаны не на произвольном и своевольном пересечении границ индивидуумами, участвующими в качестве деятелей культуры в созидании этих областей, они возникают не из противостояния и борьбы отдельных субъектов, а основаны на абсолютной воле к примирению раздвоенного в себе сознания, раздвоенность которого простирается вплоть до его самообъективации, до культуры, потому что сознание способно объективироваться, только расщепляя себя на формы рациональной и интуитивной культуры, а затем на формы искусства и религии, стремясь всегда вместе с тем к абсолютному примирению. Области наивной культуры должны вследствие своей наивности выходить за пределы своих границ, стремиться абсолютизироваться: но тем самым они не только искажают себя и друг друга, но и создают дурную, т.е. наивную рефлексию—дурную историю и дурную философию; и хотя эта дурная философия в последние десятилетия несправедливо заклеймлена хорошей, т.е. “критической” рефлексией как “метафизика”, но отвергнута она была с полным правом. Только возвышающаяся над наивностью рефлексия, только само себя осмысляющее сознание культуры может примирить эти области, созерцая и мысля их границы в своей собственной самости, соединяя и объединяя их друг с другом и с собой посредством введения в эту самость.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.