Размышления о современной школе, основанные на некоторых наблюдениях (вместо дневника)

Размышления о современной школе, основанные на некоторых наблюдениях

(вместо дневника)

Дневник – это, конечно, дело хорошее. Бесспорно. Только какой прок от мнимой фиксации ежедневности, если она становится вдруг единым процессом, никак заметно не прерываемым теми «свободными днями», которые только подчеркивают цикличность моего существования. Пространство школы чем-то похоже на пространство мифологической культуры. Здесь я проживаю, переживаю все те же события некой сакральной праистории, которая с каждым моим проживанием просто рождается заново.

Я на самом деле уверен, что одна неделя нисколько не выделяется на фоне остальных, если они длятся чуть больше, чем пару месяцев. Однако, привычка нисколько не замасливает взгляд. Напротив – изменения еще четче видны, если их не разлагать на составляющие и не фиксировать где-либо по отдельности.

Еще одно: воспоминания, пусть и не столь далеко отстоящие от нас во времени придают всему сказанному в них перспективу, разворачивающуюся в будущее. Что ж, постараюсь пунктиром наметить аспекты моих школьных волнений, собрав их, как могу, воедино – и дай Бог, чтобы моя попытка не стала бы бесполезной для будущих поворотов на окружности почти вечного школьного быта.

Начну с простых таких, разнобойных да и сильно бойких мыслишек…

Жаль, что нельзя здесь остаться простым наблюдателем. Если брать четыре-пять уроков в день, уроков, на которых зачастую приходится говорить ( бывает, и все сорок минут подряд раз пять - завидую учителям математики и вообще способным без лишних раздумий опереться на верный учебник), то уже к третьему страшно хочется кофе. Кофе, как, впрочем, и остальные продукты из школьной столовой, совсем никуда не годятся. Давеча взял там стакан сока – и остаток рабочего дня промучился в физическом дискомфорте.Чем только детей кормят… Учителя за едой говорят о зарплате, о самой еде, а также рассказывают душераздирающие истории о том, как пятнадцатилетняя девочка поселилась под одной крышей с тридцатилетним мужиком. Потому кофе пью в сторонке от общей суеты.

Раньше я все-таки волновался перед уроками. Оно понятно. Непонятно, почему нет теперь того волнения. Есть мнение, мол, хороший артист и на юбилейном тысячном спектакле трясется за кулисами. Рискну предположить: или актер я никудышный или быт берет свое. Вот, скажем, с полгодика назад я ни за что не подумал бы, не допустил бы даже в мыслях своих, что придется хотя б однажды встать в пять утра. А теперь три дня в неделю я стабильно встаю именно в этот ранний час. И ничего – зато утро начинается спокойно, спешить абсолютно некуда. Делать больше нечего, кроме как просматривать материал (я по-прежнему не могу различать записи во время урока, потому приходится запоминать последовательность тезисов). Кстати, за это последнее, время, я приобрел два важных навыка: во-первых, формулирования с ходу сжатых для удобства записи положений, а во-вторых – выразительного цитирования. Где-то подсознательно пытаюсь копировать манеру Лотмана (не всегда, да и не специально), просто уж очень это смотрится, как он вдруг от слов в камеру, отблески которых еще не исчезли из его зрачков, плавно переходит к одному из томов, с достоинством нанизывая на нос очки. В этом смысле, действительно: то, что приковывает взгляд, приковывает и слух. Главное - держаться грани и не отвлекаться.

К слову, органичность движений и жестов очень важна для учителя. Эти жесты и движения вкупе – семиотическое пространство, приучающее ученика к вчитыванию в текст вообще. Потому стараюсь выработать свой собственный невербальный язык, на котором в идеале можно было бы общаться с любой аудиторией… Мечты.

Далеко не все так гладко, иногда просто мерзко. Есть, к примеру, два девятых класса, которые ведут себя порой похабно. Естественно, не их в том вина. Просто детей готовят в качестве кадров для ПТУ или просто улицы до поры. Из чего сие видно? Ну, кто-то же позаботился о том, чтобы всех их собрать… Тут действует старая привычка начальства выделять детишек «поумнее» в один цельный такой, единый класс (вне зависимости от «качества» литеры, теперь это, верно, ушло) - а остальных распределить по классам средней руки; совсем уж «отъявленных» вместе запишут в отдельное бандформирование, а после вздохнут и скажут: ну, дескать, там уже и девятый скоро – глядишь, получат свои красные карточки – и на волю, а там армия или сделает из них людей. «Нам все говорят, что мы - идиоты», - и это, к несчастью, почти цитата.

Мысли у меня по этому поводу, собственно, вот, какие… В любом учреждении, не только в образовательном, есть своя репрессивная система. Наличие этой репрессивной системы как бы само собою разумеется, она вполне самодостаточна и способна, опять-таки, сама себя поддерживать. Репрессивность вкрадывается в быт, входит в привычку. Ее отсутствие уже считается чем-то ненормальным. Нам легче жить, когда нас кто-то контролирует, но и мы (чего уж там!) рады повластвовать безраздельно на своем маленьком поле…