Краткая история климатологии, страница 10

Одной из серьезнейших проблем сложных численных моделей климата была их устойчивость. Даже слабые вариации в начальных данных приводили к неприемлемым результатам после цепочки из огромного количества вычислений. Только в 1976 г. одна из полномасштабных моделей смогла не только приближенно описать современный климат, но и грубо воспроизвести условия последнего ледникового периода. Правда, этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить справедливость предположения о роли альбедо снежного и ледяного покрова в установлении ледникового периода. Однако воспроизвести всю известную к тому времени историю климатов Земли с наступающими и отступающими ледниковыми периодами не могла ни одна компьютерная модель.

 Только простые модели могли на тот момент времени справиться с «разбегающимися» температурами и концентрациями парниковых газов. Используемые супер-гигантские компьютеры для реализации трехмерных моделей, как правило, выдавали те же результаты, что предсказывали простейшие одномерные модели. Получалось, что те неимоверные усилия, потраченные на развитие полномасштабных моделей, никак не повлияли на физические представления об изменчивости климата, развитые еще Аррениусом.

В течение 1980-х многие ученые пришли к убеждению, что Земля становится теплее. Однако правильнее было бы сказать «поверили», поскольку действительно обоснованных, а не спекулятивных доводов в пользу такого вывода так и не появилось. В связи с этим все увлеклись поиском проявлений наступающего потепления. Это было сложно, поскольку «глобальное потепление» означает не чуть более высокую температуру изо дня в день, а, скорее, интенсификацию «волн тепла», когда в течение череды дней наблюдаются экстремальные значения температуры, разрушительные во многих  аспектах, но, в первую очередь, губительные для сельского хозяйства. Более того, потеплевшая атмосфера должна содержать больше водяного пара, а это должно привести к интенсификации круговорота воды. Связанные с этим эффекты имели  спорный характер, однако большинство экспертов утверждало, что в более теплом мире будут дуть более сильные ветры, будут более ужасные наводнения, штормы и ураганы – все будет более ужасным и более губительным.

Полезную дополнительную информацию дали палеонтологи и геологи, которые получили данные о последнем теплом межледниковом периоде. Оказалось, чем теплее климат, тем более сложным становится географическое распределение тепла и холода, сырости и сухости, по крайней мере, более разнообразным, чем в настоящее время.

Одновременно возник новый класс простейших моделей, которые пытались описать взаимодействие биологических систем  с глобальным потеплением и растущей концентрацией углекислого газа в атмосфере. Нужно было ответить на вопрос, какие изменения могут произойти с эффективностью эмиссии метана, поглощения углекислого газа, количеством пыли в атмосфере и т.п. в результате влияния изменений климата на  экосистемы и их обратной реакции?

Большинство же человечества интересовали другие вопросы: какое влияние изменение климата окажет на сельское и лесное хозяйство, распространение тропических  болезней и другие проблемы, касающиеся жизни человека.

И опять сложные модели и потуги статистиков были не способны дать убедительные ответы на возникающие вопросы. Казалось, что простейшие логические рассуждения, наподобие тех, которые приводили Тиндалл и Аррениус, обладают большей убедительной силой. К примеру, простые физические соображения приводят к выводу, что блокирующее действие парниковых газов будет проявляться наиболее эффективно там, где испускаемое Землей тепловое излучение наиболее эффективно охлаждает Землю. Отсюда вывод: потепление будет особенно заметно по ночам. И действительно, повышение среднесуточных температур в основном за счет роста ночных температур постоянно наблюдалось по всему миру, начиная с 1950-х годов. Предсказываемый рост экстремальных климатических явлений также, похоже, подтверждается статистическими исследованиями, хотя никто не может с уверенностью утверждать, в чем причина такого роста.